«ЧТО ЖЕ ВЫ СИДИТЕ?»
— Дети, слушайте меня внимательно! — сказала Валентина Ивановна, начальник нашего ЖЭКа. — Сегодня к шести приходите в Красный уголок. У меня к вам дело есть.
В шесть часов мы в полном составе явились в Красный уголок.
За столом, покрытым зелёной бархатной скатертью, сидела Валентина Ивановна.
— Присаживайтесь, — сказала она. — Разговор будет.
Мы сели на клеёнчатый диван.
— Ну? — сказала Валентина Ивановна, строго на нас глядя. — Так как? Долго ещё в бирюльки играть будем, в мячики там всякие, в попрыгунчики? Вон какие дети большие стали, а толку от вас никакого!
— Мы в озеленении двора участвовали, — храбро сказала Люська. — Два дерева во дворе посадили и пять кустов смородины.
— И шашечный кружок организовали, — сказал Петька. — Мы теперь круглые дни в шашки играем.
— То-то и оно, что играете, — сказала Валентина Ивановна. — Одни игры у вас на уме. Что двор озеленяли, это хорошо, но этого мало. Больше надо взрослым помогать! Вы уже сознательные!
— Да мы с удовольствием! Скажите нам, что сделать, мы и сделаем.
— Всё им говори! — воскликнула Валентина Ивановна. — Как маленькие всё равно! Никакой самостоятельности! Вы, например, задумывались, сколько в нашем дворе проживает пенсионеров?
— Задумывались, — сказала Люська.
— И к какому выводу пришли?
— Ни к какому, — сдалась Люська.
— То-то и оно, что ни к какому.
А между прочим, среди этих пенсионеров есть одинокие и инвалиды. Понятно, к чему клоню?
— Понятно, — сказала Люська, хотя ей, как и всем, ничего не было понятно.
— Так что же вы сидите сложа руки? Люди одинокие, больные живут, помочь им некому, а вы прохлаждаетесь, баклуши бьёте, в классики скачете!
Она вынула из стола какую-то бумагу:
— Вот список наших пенсионеров. Возьмите над ними шефство. Помогать по хозяйству им будете, в аптеку бегать и так далее. Этим вы окажете большую помощь нашему обществу, ясно?
— Ясно.
Все стали по очереди подходить к столу и прикрепляться к пенсионерам. Мы с Люськой подошли последние, и тут обнаружилось, что в списке остался всего один пенсионер — Каблуков Владимир Иванович.
— Вот и ладно, помогайте ему вдвоём, — сказала Валентина Ивановна. — И не откладывайте. Идите сегодня же.
«ВРЕДНЫЙ ПЕНСИОНЕР»
И мы отправились к пенсионеру Каблукову.
— И так времени нету, — ворчала по дороге Люська. — То уроки, то школа, то бабушке картошку чисть, а тут ещё пенсионеры всякие!.. Когда же, спрашивается, гулять?
— Интересно, что он нас заставит делать? А вдруг пол мыть?
— Пол ещё ничего. Как бы бельё стирать не заставил!
Мы поднялись на третий этаж и позвонили в дверь.
— Дома нету, — обрадовалась Люська.
Но тут за дверью послышались шаркающие шаги, и дверь открылась.
Перед нами стоял высокий худой старик в домашней вельветовой куртке, в шарфе, замотанном вокруг шеи.
— Здравствуйте. Вы товарищ Каблуков?
— Да… Я Каблуков, — улыбнулся старик. — А вы кто такие, барышни?
— Мы из нашего двора. Нас к вам в ЖЭКе прикрепили.
— В ЖЭКе прикрепили? — весело поднял брови старик. — Зачем, позвольте спросить?
— Велели вам по хозяйству помогать.
Густые брови старика вдруг сразу опустились, вид у него стал насупленный, даже сердитый.
— Хм… — сказал старик. — Велели!.. Что значит «велели»?
— Да, велели… Сказали, всем одиноким и инвалидам…
Старик не дал нам договорить:
— Вот что? Но я, между прочим, никого ни о чём не просил. Так и передайте в ЖЭК. Желаю здравствовать!
И не успели мы опомниться, как дверь захлопнулась перед самым нашим носом.
Минуты две мы стояли с открытыми ртами, потом Люська скорчила рожу и покрутила пальцем возле лба:
— Того! С приветом!
— Правда что! Не хочет, и не надо! — сказала я. — Ему же хуже!
И мы пошли к Валентине Ивановне.
— Валентина Ивановна, а пенсионер Каблуков нас выгнал! Он такой вредный!
Мы думали, Валентина Ивановна рассердится на пенсионера Каблукова, а она рассердилась на нас.
— Неужели выгнал?! — закричала она и даже всплеснула руками. — Что же вы такое сказали старику? Чем обидели? Нет, так дело не пойдёт! Завтра же отправляйтесь к нему снова и извинитесь. Да разговаривайте повежливей, пообходительней. Старики народ обидчивый. К ним подход нужен!
БУМАЖНЫЕ ЛЯГУШКИ
— Интересное кино! — сказала Люська, когда мы вышли из ЖЭКа. — Нас выгнали, и мы же ещё извиняться должны! За что извиняться-то, ты поняла?
— Не-а…
— А вдруг мы извиняться станем, а он нас опять выгонит?
Но делать было нечего. На следующий день мы снова потащились к пенсионеру Каблукову.
В этот раз мы ещё дольше ждали за дверью. Открыла нам женщина в белом халате и, ничего не говоря, повернулась и пошла в комнату.
— Владимир Иванович, к вам дети какие-то, — услышали мы.
— Эй, кто там? Входите!
Мы робко вступили в комнату.
Пенсионер Каблуков с закатанным по плечо рукавом сидел на кушетке. Врач мерила ему давление.
— Опять пришли? — сказал пенсионер Каблуков. — Ну, коли так, подождите…
Вид у него на этот раз был не такой сердитый, и мы приободрились и стали ждать, когда врач напишет рецепты и уйдёт.
Наконец дверь за врачом захлопнулась. Пенсионер Каблуков вернулся в комнату.
— Ну, упорные барышни, всё-таки решили мне помогать?.. С чего же начнём? Обои будем клеить? Полы мыть? Сапоги тачать?
— Мы сапоги не умеем! — испугались мы. — Давайте лучше пол вымоем!
— А чего его мыть? Он чистый, я его подметал сегодня.
Мы испугались, что сейчас Каблуков опять нас выгонит, и встали.
— Извините нас, пожалуйста, — сказала Люська.
— За что?!
— За то, что вы нас в тот раз выгнали. Нас Валентина Ивановна ругала. Велела, чтобы мы у вас прощения попросили.
Пенсионер Каблуков снова поднял брови. Целую минуту он разглядывал нас, а потом сказал:
— А ну, идите-ка, барышни, сюда! Садитесь, садитесь на кровать, не бойтесь!
Мы осторожно присели на краешек. Брови у Каблукова были лохматые, сердитые, а глаза, наоборот, светлые-светлые, прозрачные, как вода!
— А у вас давление? Вы заболели, да? — пробормотала Люська, съёживаясь под его пристальным взглядом.
— Пустяки! —- махнул рукой Каблуков.
— А давайте мы в аптеку сбегаем?
— Пустяки, — снова сказал пенсионер Каблуков. — Вы мне лучше скажите, как вас зовут?
— Люси.
— Вот это здорово! А ну-ка, барышни Люси, протяните-ка мне эти бумажки!
Мы протянули ему рецепты. Он взял их и принялся как-то чудно складывать. Руки у него были бледные, с коричневыми пятнышками, и немножечко дрожали. Мне вдруг ужасно захотелось их погладить! У моего дедушки Серёжи были такие руки.
— Раз, два, три, — сказал пенсионер Каблуков, сделал ещё одно движение… и вдруг рецепты на наших глазах превратились в маленьких белых лягушек! — Квак! — улыбнулся Каблуков, и одна лягушка прыгнула на меня, а другая — на Люську!
— Ой! — засмеялись мы с Люськой.
— Это ваши, — сказал пенсионер Каблуков. — А теперь, милые барышни, идите домой, вас там мамы ждут не дождутся. А товарищам в ЖЭКе передайте спасибо и скажите, что старику Каблукову ничего не надо, он всем доволен.
ГВОЗДЬ С ПОЛОТЕНЦЕМ
Во дворе мы встретили братьев Карма- новых. Они тащили полную авоську картошки. Рядом шагал Петька.
— Куда вам столько картошки? — удивились мы.
— Это не нам, — сказали братья. — Это нашей подшефной, бабушке Митрофановой. Она из картошки оладьи печёт. Эх, и вкусные!
— Подумаешь! — сказал Петька. — Мы с Николаевой Зоей Кузьминичной вместе суп ели! Я у неё кухню подмёл и гвоздь в ванной заколотил. Мы на гвоздь полотенце вешали.
— Дело какое — гвоздь! — закричали братья. — Мы у бабушки Митрофановой ковёр с балкона вытрясли. Вот такой, огромный!.. А вы, Синица с Косицей, чего у вашего дядьки сделали?
— Чего сделали, то и сделали, — нахмурилась Люська.
— Много будете знать, скоро состаритесь, — сказала я. — Пошли, Люсь, некогда нам на разговоры время тратить!
И мы пошли, держа в ладонях маленьких бумажных лягушек, и нам казалось, что снег под нашими ногами тихонько поквакивает.
— Нет, я так не согласна, — вдруг сказала Люська. — Все помогают, а мы что, рыжие, что ли?
— Да ведь он говорит, ему не надо ничего.
— Как так не надо? Всем надо, а ему не надо? Чудной какой-то!
— Он не чудной, — сказала я. — Не понимаешь ты. Он гордый, просить никого не любит.
— Тогда надо придумать что-то, на хитрость пойти. Ведь он нам даже лекарство не разрешил купить!
И тут я остановилась и хлопнула себя по лбу варежкой:
— Люська, а мы и без разрешения купим!
— Не дадут без рецептов…
— Да вот же наши рецепты! — замахала я в воздухе лягушкой, и мы помчались в аптеку.
ДВЕРЬ НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ
В аптеке нам сказали, что лекарство будет готово через день, в три часа.
Через день, ровно в три, мы были в аптеке, а ещё через двадцать минут стояли возле двери пенсионера Каблукова.
— Звони ты, — сказала Люська. — Я боюсь.
— Трусиха!
Я храбро нажала на кнопку звонка. Честно говоря, я и сама немного трусила.
— Не открывает. Наверно, догадался, что это мы. А вдруг он снова рассердится? Может, убежать, пока не поздно?
— А мы лекарство ему отдадим и убежим.
Дзынь! — ещё раз звякнул звонок.
За дверью была тишина.
Может, он ушёл? Вдруг в аптеку?
Мы позвонили ещё и ещё, но дверь не открывалась. За нею слышалось тихое бормотание радио.
— Он радио слушает. Надо кулаком постучать.
Мы принялись колотить в дверь кулаками.
— Чего стучите? — открыла дверь соседка из другой квартиры. — Владимира Иваныча в больницу увезли. Мы ему ночью «неотложку» вызывали.
Лекарство выпало из Люськиных рук.
— А вы кто ему будете? — сказала соседка.
— Мы?.. Никто.
— Жалко. Я думала, родственники.
В больницу надо съездить к старику, навестить.
— Мы съездим! — затрясла головой Люська. — Мы навестим!
— Обязательно съездим! А как же! Только скажите, пожалуйста, где эта больница?
— Не догадалась я спросить, — сказала соседка. — Вы уж разыщите как-нибудь…
МЫ ПЕЧЁМ ПИРОГ
— Бедный Владимир Иваныч! — сказала Люська. — Если бы мы сразу лекарство принесли, он бы, может, и в больницу не попал. Э-эх!
— И где мы эту больницу найдём? В Москве их знаешь сколько!
— Да его, наверно, на Малую Семёновскую повезли, там больница большая, пойдём туда?
— Поздно сегодня, нам уроки ещё делать. Давай завтра его навестим? И потом, в больницу обязательно надо передачу нести. Что-нибудь вкусненькое, кисель какой-нибудь, апельсины…
— Где же мы их возьмём? Давай лучше Владимиру Ивановичу пирог испечём!
— А ты умеешь?
— Я видела, как бабушка пекла.
…Через десять минут мы месили на кухне тесто.
— Дрожжи есть у вас? — спросила Люська.
— Нету.
— Тогда надо в пирог соду положить.
Я принесла из ванной коробку соды.
— Дурочка, это стиральная!
— А надо какую?
— Питьевую.
Я полезла в кухонный шкаф, вытащила оттуда небольшую розовую коробочку и высыпала её содержимое в тесто. Потом мы насыпали в тесто целый пакет сахарного песку, чтобы пирог вышел послаще, набухали туда побольше изюму и поставили пирог в духовку.
Через полчаса пирог был готов. Он был круглый, как колесо, и румяный, как солнце. Из него во все стороны торчали изюминки.
— Наверно, Владимиру Иванычу понравится, — сказала Люська.
— Ещё бы! — сказала я. — Он, как наш пирог попробует, сразу поправится!
МЫ ИДЁМ В БОЛЬНИЦУ
На следующий день после школы мы отправились в больницу.
Кроме пирога, мы несли банку клюквенного киселя, который сварила Люськина бабушка.
А ещё мы взяли Урана. Владимир Иваныч сразу развеселится, когда увидит, как наш Уран служит на задних лапах!
Втроём мы вошли в приёмное отделение. У окошка справочной стояла нарядная дама.
— Молодцы, девочки, какие! — заулыбалась дама. — Мамочку пришли проведать?
— Нет, не мамочку…
— А кого же? Тётю?
— Ну почему тётю? Мы дядю пришли проведать. Вернее, дедушку.
— Кого?!
Дама подняла брови и вдруг звонко расхохоталась:
— Ну и шутницы! Ох и насмешили!.. А ну, скажите честно, кого вы хотите — братика или сестрёнку?
Мы переглянулись. Должно быть, у этой дамы в голове не всё в порядке.
Потом мы сунули головы в справочную:
— Скажите, пожалуйста, товарищ Каблуков в какой палате лежит?
— Сейчас посмотрим… Как инициалы?
— В. И.
— Та-а-ак… — Медсестра быстро проглядела длинный список.
— Когда поступила?
— Вчера… поступил.
— Каблукова… Каблукова… Такой нет. А вы не спутали? Может, Каплунова Валентина Ивановна? Вот. Девочка. Здоровенькая. Пятьдесят один сантиметр. Поздравляю! Всё в порядке!
Что они, сговорились, что ли?!
— Да нам не девочка, нам дедушка нужен! Нормального роста! Каблуков Владимир Иванович!
Медсестра на минуту застыла со списком в руках, а потом заулыбалась:
— Милые вы мои! Да где же вы своего дедушку ищете, у нас роддом, тут деток рожают!
— А где же нам дедушку найти? Его на «скорой помощи» вчера в больницу увезли.
— Это надо в пункт неотложной помощи звонить, там скажут. Погодите, я сама позвоню… Вот, — сказала она, когда кончила говорить по телефону. — Я тут вам всё записала. Третья Зелёная, дом сто. Отсюда на автобусе остановки три.
— Большое спасибо, — сказали мы с Люськой.
У БОЛЬНИЧНЫХ ВОРОТ
Доехать до больницы оказалось делом пустячным.
Через двадцать минут мы были у больничных ворот, а ещё через десять знали, что Владимир Иванович лежит во втором корпусе, на первом этаже, в пятой палате.
Но вот беда, в проходной нас остановили.
— Куда с собакой?!!
— К больному Каблукову.
— Шутите?! Кто в больницу с собакой пропустит? А ну, уходите, не стойте на пути! — И сторож повернулся и загородил нам вход своей широкой ватной спиной.
— А вот и пропустят! Спорим?
Люська показала язык ватной спине сторожа, и мы побежали вдоль забора к другому входу.
— Давай завернём Урана в пальто! Скажем, апельсины несём дедушке!
Я сняла пальто, мы завернули в него Урана и понесли.
— Чего это вы несёте? — подозрительно спросила сторожиха.
— Апельсины.
— Куда так много?
— А наш дедушка, кроме апельсинов, ничего не ест, — сказали мы, пятясь задом, потому что Уран вытащил из-под пальто хвост и махал им в воздухе.
Но тут мы нечаянно зацепили Ураном за дверь. Уран громко взвизгнул… и мы снова оказались на улице.
ЛЕЗЕМ ЧЕРЕЗ ЗАБОР
— Не огорчайся, Люська, — сказала я. — Ещё не всё потеряно. Можно и через забор перемахнуть.
Вдоль каменного больничного забора росли густые ветвистые деревья. Запросто перелезем! Нас и не увидит никто!
Но Уран не хотел лезть через забор.
— Тогда перепрыгни, — уговаривала его Люська. — Разбегись посильнее, и р-раз!
Но вредный Уран и перепрыгивать не хотел! Пятился от забора и поджимал хвост.
Пришлось мне подставлять спину. Люська влезла мне на плечи и, кряхтя, втащила на забор Урана. Потом поставила наверх банку с киселём, влезла сама и протянула мне руку.
— Давай…
Я схватила Люську за руку и стала вскарабкиваться на забор.
— Ой, сейчас упаду! — запищала Люська, взмахнула рукой и толкнула Урана. Бедный Уран не удержался и вместе с банкой киселя рухнул по ту сторону забора.
— Что я наделала! — испугалась Люська. — Уран, Уранчик, где ты?
Кусты под забором не ответили.
— Разбился! — прошептала Люська.
Оцепенев от ужаса, мы поглядели друг на друга. И вдруг какие-то странные звуки донеслись до нас из кустов. Как будто кто-то шлёпал босыми ногами по луже!
Мы быстро спустились на землю.
В кустах лежал Уран и, чавкая, лизал из лужи розовый кисель.
Второй корпус был направо от входа.
Мы узнали у прогуливающихся рядом больных, куда выходит окно пятой палаты, и привязали Урана к рябине, которая росла под окном. Очень удобно! Владимир Иванович выглянет и сразу увидит Урана. Мы крикнем в форточку: «Уран, служи!», и Уран будет служить.
— Сиди тихо, — сказала Люська.
Мы вошли в больничный коридор.
— Нам налево, — сказала Люська. — Иди ты первая. Я что-то волнуюсь.
— И я волнуюсь. У меня даже шея вспотела.
— Вам, дочки, в какую палату? — спросила нянечка в белом халате.
— В пятую, к больному Каблукову…
— Владимиру Иванычу? Пойду скажу ему.
Нянечка вошла в белую дверь и громко сказала:
— Владимир Иваныч, к тебе внучки пришли!
— Это ошибка, Фёкла Матвеевна, — услышали мы тихий голос. — Это не ко мне.
Тогда мы открыли дверь и вошли.
В ПЯТОЙ ПАЛАТЕ
У окна, вытянув руки поверх жёлтого одеяла, лежал Владимир Иванович. Он был бледный. Густые косматые брови сильно выделялись на его лице, глаза смотрели как будто издалека.
— Здравствуйте, Владимир Иванович, — сказали мы.
Владимир Иванович не пошевельнулся, только посмотрел на нас, как бы с трудом что-то припоминая. Потом одна бровь у него слегка дрогнула и поползла вверх.
— А-а… барышни Люси… вот не ожидал, — сказал он тихо. — Опять вас из ЖЭКа прислали?
— Нет, Владимир Иванович, мы сами пришли. Пирог вам принесли. Знаете, какой вкусный!
Мы вытащили из сумки пирог и положили на тумбочку.
— Ох и красавец! — восхитился больной в халате, который сидел на соседней койке. — Прямо герой! Мамка пекла или сами?
— Сами…
Владимир Иванович поднял брови и поглядел на пирог:
— Неужели сами?!
— Пойду чаю принесу, — сказала нянечка. — Ты, Владимир Иваныч, чаю с пирогом попьёшь. Заботливые у тебя внучки, хорошие. А говорил — не к тебе!
Владимир Иванович поглядел на нас светлыми прозрачными глазами.
— Не ожидал, — сказал он. — Спасибо вам, барышни Люси.
И тут вернулась нянечка и налила всем чаю. Она вынула из кармана перочинный ножик и хотела нарезать пирог, но пирог почему-то не резался.
— Возьми мой нож, Фёкла Матвеевна, — сказал больной в халате. — У тебя, видно, затупился.
Нянечка попыталась нарезать пирог другим ножом, и опять у неё не вышло. Что-то случилось с пирогом. Он был твёрдый, как доска!
— Упорный пирог, — сказал Владимир Иванович. — Весь в хозяек!
Он оживился. Щёки у него слегка порозовели.
— Владимир Иванович, честное слово, он вчера мягкий был! Мы его трогали!
— Может, замёрз по дороге? — улыбнулся Владимир Иванович. — Пустяки, не огорчайтесь, мы его живо в чае разогреем!
Нянечка с трудом наломала пирог на куски и окунула один кусок в чай.
— Милые мои, да куда же вы столько соды набухали! — сморщилась она.
— Пустяки! — сказал Владимир Иванович. — Сода не соль. Да что вы, Фёкла Матвеевна, замечательный пирог! Давно я таких вкусных пирогов не едал!
— А вот мы ещё и вареньицем побалуемся, — сказал больной в халате. — Вишнёвое варенье… Ешьте на здоровье!
За окном жалобно завыл Уран. Бедный, мы совсем про него забыли!
— Откуда собака взялась? — переполошилась нянечка. — Кыш! Кыш! Больных перепугаешь!
— Фёкла Матвеевна, не прогоняйте его! Это наш Уран! Мы его привели, чтобы он Владимиру Ивановичу служил!
Я взяла с тарелки кусок пирога и крикнула в форточку:
— Уран, служи! Служи!
Уран вскочил на задние лапы и высунул язык. Потом схватил лапами пирог и стал грызть его, как кость.
Владимир Иванович, приподнявшись на локте, глядел в окно и тихо смеялся.
— Владимир Иваныч, нельзя тебе подыматься! — испугалась нянечка. — Доктор Евгений Борисыч заругается!
— Не волнуйтесь, Фёкла Матвеевна, — сказал Владимир Иванович. — Мне сегодня лучше.
— Как же «лучше». Вспомни, что вчера было!
— А сегодня лучше! Вот честное пионерское! — сказал Владимир Иваныч и подмигнул нам с Люськой.
— Ещё бы! — сказал больной в халате. — С такими внучками не поболеешь! Не дадут!
— Не дадут! — сказал Владимир Иванович и хитро засмеялся.
