Жил-да-был на свете самосвал. Он был очень работящий и весёлый. Этот самосвал мечтал сочинить песенку про себя и про свою работу. Но он был так занят, что времени на песенку у него совсем не хватало. Тогда он решил её сочинять прямо на работе.
Как-то раз он вёз полный кузов песка на новое строительство. Ехал по дороге и пробовал сочинять:
По дороге я лечу-чу-чу!
Привезти песок хочу-чу-чу!
Но только он задумался над следующей строчкой — а он хотел рассказать, зачем нужно привезти песок, — как увидел на дороге серый комок. Он тут же изо всех сил нажал на тормоз и с трудом остановился, чуть-чуть не наехав на комок. Это был обыкновенный лесной ёж. От скрипа тормозов он свернулся клубком, выставив во все стороны иголки. Да разве такие иголки могут спасти от машины! Самосвал хотел отругать ежа, но он уже так настроился на стихи, что у него получилось вот что:
Ты куда идёшь, ко-лю-чий ёж?
Ты здесь, на дороге, про-па-дёшь!
Ёж развернулся, приподнялся на лапках и стал хмуро разглядывать самосвал, а тот продолжал:
Вдруг наеду на тебя колесом?
Не увидишь ты тогда милый дом!
— Конечно, — сказал ёж, — не увижу! Эти дорожные запахи совсем меня с толку сбили. Не знаю, в какую сторону и бежать!
— А где твой дом? — спросил самосвал. — Может, я тебе помогу?
— У меня норка около озера, под старым ясенем. Только ты, небось, и не знаешь, что такое ясень?
— Почему же обязательно не знаю! Я со многими деревьями знаком! Особенно хорошо берёзу знаю. И ещё ёлку. Ясень, правда, не очень, но до озера могу тебя подбросить.
— Не надо меня подбрасывать! — ёж воинственно встопорщил все свои иголки. — Меня дома детишки малые ждут!
Самосвал рассмеялся.
— Я хотел сказать: подвезу! Ведь до озера довольно далеко, ты на своих маленьких лапках полдня будешь топать. А у меня вон какие колёса! Р-раз! И мы уже там!
Ёж задумался.
— А ты в озере купаться не будешь? А то у нас от бензина и машинного масла лягушки дохнут и окуньки болеют.
— Зачем мне в озере купаться? — удивился самосвал. — Я в автомойке купаюсь. И вообще, я на работе! Мне надо песок на строительство привезти. Просто мне тебя жалко: пропадёшь ты здесь, на дороге: не все же умеют так хорошо тормозить, как я! Останутся твои детишки сиротками…
— Ну ладно, — согласился ёж и вскарабкался на ступеньку кабины.
Быстро-быстро они домчались до озера.
— Спасибо тебе, самосвал, — сказал ёж. — Не знал я, что такие разумные машины на свете встречаются. А вот и мой ясень.
Из-под большого раскидистого дерева катились колючие комочки.
— Папа! Папа! — пищали они на весь лес. — Наш папа на машине приехал!
Самосвал поглядел на них, поглядел, прогудел: “До свидания!” — развернулся и поехал по дороге дальше.
— Как же я там сочинял? — вспоминал он. — У меня такое хорошее начало песенки получалось, а из-за этого ежа я совсем сбился. А! Вот как: по дороге еду я… Нет, не то! Ехал-ехал по дороге я… Ну, как же там дальше?
Тут в открытое окошко самосвала влетел воробей. Он полетал по кабине, стукнулся клювом о лобовое стекло и свалился на приборную панель. И у самосвала само собой сложилось:
Ехал-ехал по дороге я
И поймал окошком во-ро-бья!
Тут воробей вскочил на лапки и бодро чирикнул:
— Это ещё неизвестно, кто кого поймал!
— Как это — неизвестно? — удивился такому нахальству самосвал.
— Я ловил попутную машину! И вот я её поймал! — воробей запрыгал по приборной доске.
— Хм! — сказал самосвал. — А откуда ты знаешь, что я — попутная машина?
— А мне все машины — попутные! — тут воробей заметил мошку на стекле и принялся за ней гоняться.
— Эй-эй! — сказал самосвал. — Ты мне мешаешь! Ты же дорогу загораживаешь!
— Ну и что! — чирикнул воробей. Он тюкнул мошку клювом и проглотил. — А мошки у тебя совсем невкусные.
В это время самосвал проезжал деревню. Через улицу переходили гуси, и самосвалу пришлось притормозить. Он стоял и смотрел, как они медленно, переваливаясь с боку на бок, шлёпают по дороге. А поскольку самосвал с раннего утра настроился на песенку, то он им и пропел:
Гусаки идут гусь-ком
По дороге бо-си-ком!
Гуси удивлённо загоготали и обернули к нему свои головы на длинных шеях, а воробей всё прыгал по кабине и тыкал клювом во всё подряд. И тогда самосвал продолжил:
Вы направились куда, дру-зья?
А возьмите-ка с собою во-ро-бья!
— Не возьмём! — сказали сердито гуси. — Мы не любим воробьёв, они у нас горох из корытца воруют!
Воробей тут же вылетел из кабины.
— А я сам с вами полечу! Что может быть вкуснее мочёного гороха! Чирик!
И самосвал поехал дальше. Деревня кончилась, снова начался лес. Дорога была ровная, спокойная. Самосвал поехал побыстрее и всё пытался вспомнить, как же начиналась его песенка.
— Как там у меня было-то? Этот воробей все строчки из меня повытряс. А, вспомнил!
По дороге я лечу-чу-чу!
Привезти песок хочу-чу-чу!
Пусть построят новый дом-дом-дом!
Чтобы люди жили в нём-нём-нём!
Тут самосвал заметил, что по обочине мечется длинноногий оленёнок. Он на всякий случай притормозил: вдруг оленёнок начнёт перебегать дорогу? И строго сказал:
Почему сюда бежишь, ма-лыш?
На дороге ты зачем ша-лишь?
— Я не шалю! — всхлипнул оленёнок.
Тут самосвал заметил, что оленёнок плачет.
— А почему ты плачешь? А где твоя мама?
— Моя мама! Моя мама! — оленёнок заплакал ещё сильнее. — Моя мама попала в ловушку!
— В ловушку? Как же так?
— Да! Люди вырыли яму и накрыли её ветками и… и… травой. Мама пошла и… и… провалилась! И-и-и!
— Ну-ка, не плачь! — как можно веселее сказал самосвал, а сам быстро соображал, что же можно сделать. — А далеко эта яма? Я могу туда проехать?
— Наверное, — ответил оленёнок и недоверчиво посмотрел на самосвал. — А зачем?
— Я думаю, что… — сказал самосвал. — Мне кажется, что… Но сначала нужно посмотреть. Показывай дорогу!
Оленёнок побежал в лес по широкой тропинке. Он всё время оглядывался, а самосвал медленно ехал за ним. Это для оленёнка тропинка была широкая, а для самосвала — очень даже узкая и трудная. Наконец они приехали к яме. Самосвал осторожно в неё заглянул. Олениха, почуяв и заслышав машину, решила, что это охотники за ней приехали, и забилась в самый уголок.
— Здравствуйте, — вежливо сказал ей самосвал.
Олениха крайне удивилась.
— Мама! — закричал оленёнок. — Он хочет тебе помочь!
Олениха ещё больше удивилась. А самосвал оглядел яму и сказал:
— Ага! Мне всё ясно! Потому что я на строительстве работаю. Яму можно вырыть. Но яму можно и засыпать.
Олениха и оленёнок смотрели на самосвал большими блестящими глазами и ничего не понимали.
— У меня же полный кузов песка! Я начну его потихоньку сыпать прямо в яму, а Вы, мамаша, утрамбовывайте ногами. Вот и пропадёт яма, — самосвал заулыбался и обернулся к оленёнку. — А если не будет ямы, значит и твоя мама не будет в яме, а будет она тогда на воле! Понятно?
Оленёнок только моргал, а олениха тихонько сказала:
— Давайте попробуем.
— Только зажмуривайте глаза, чтобы не запорошило песком! А ты, оленёнок, скажи, когда я подъеду к самому краю.
Самосвал немного отъехал от ямы, развернулся и стал медленно пятиться.
— Всё-всё! Уже самый край! — закричал оленёнок.
Тогда самосвал остановился и стал потихоньку приподнимать кузов. Песок толстой струёй посыпался в яму. Олениха, переступая ногами, утрамбовывала его. Скоро дно в яме поднялось настолько, что олениха легко выпрыгнула. Она сразу поцеловала своего ребёнка, а самосвал продолжал высыпать песок, пока от ямы не осталось и следа.
— Спасибо тебе, самосвал! — ласково сказала олениха.
— Спасибо тебе! — сказал оленёнок, радостно прыгая вокруг.
Самосвал опустил пустой кузов.
— Да чего уж там, — сказал он смущённо. — Просто я сам не люблю всякие ямы и колдобины. Гораздо лучше бегать по ровному месту. Ну, до свидания! Я спешу!
И самосвал двинулся по тропинке обратно на большую дорогу.
— До свидания, до свидания! — весело кричали ему вслед.
А самосвал выбрался на дорогу и поехал в обратную сторону. Он же высыпал весь песок. Теперь ему нужно было не на строительство ехать, а на погрузку.
— Эх, — говорил сам себе самосвал, — такое с утра было поэтичное настроение, такая песенка хорошая получалась, и ничего у меня не вышло! День, что ли, такой неудачный… М-да… А начало было замечательное:
По дороге я лечу-чу-чу,
Привезти песок хочу-чу-чу…
Тут самосвал задумался.
— А ведь это уже неправильно. Песок-то я весь растратил. Можно ли теперь сделать песенку? Да… А что, если вот так:
По дороге быстро я ле-тел,
Поскорее привезти песок хо-тел,
Только каждый поворот без исклю-че-ни-я
Для меня готовил приклю-че-ни-я!
Самосвал обрадовался новому началу песенки и стал припоминать, что же с ним сегодня случилось.
Чуть не врезался в ежа колесом!
Не увидел бы он свой милый дом.
Но подвёз ежа до озера я,
Веселится вся его семья!
И влетел ко мне воробей…
— Воробей, воробей… — повторял самосвал. — А ведь к нему подходит рифма — злодей. А он не злодей, он просто слишком беззаботный…
— Точно, без-заботный! — послышался задорный голосок, и самосвал увидел, что на боковом зеркальце сидит давешний воробей и отчаянно вертит хвостом. Но самосвал решил на него внимания не обращать, потому что ему надо было продолжить песенку:
Начал по кабине летать,
Начал мне серьёзно мешать.
Хорошо, что гуси гуськом
По дороге шли босиком:
Отманили от меня воробья,
Чтобы дальше смог поехать я!
А потом дорога лесом пошла,
Ох, лихие там творились дела!
Браконьеры раскопали тропу,
Сверху ветки положили и траву.
Олениха с оленёнком шли-шли
И к ловушке случайно пришли.
Провалилась олениха туда,
Оленёнок горько плачет — беда!
Разве можно такое стерпеть?
Надо срочно на помощь лететь!
Хоть я и простой самосвал,
Слабым я всегда помогал.
Вовремя песок я подвёз,
Он свободу оленихе принёс!
А от ямы не осталось и следа!
Пусть не будет ловушек никогда!
— Здорово я придумал с ямой! — похвалил сам себя самосвал и продолжил:
А теперь я снова мчусь за песком,
Чтоб построили большой новый дом!
— Для самосвала совсем неплохая песенка! — сказал воробей, кокетливо глядясь в боковое зеркальце. — Хотя до птичьей песенки тебе далеко! Не чирикать тебе по-воробьиному!
Воробей насмешливо чивикнул и полетел по своим делам.
— Ну и что! — крикнул ему вслед самосвал. — Я и хотел, чтобы песенка была моя собственная. Отлично она у меня получилась, это тебе любой автомобиль скажет!
И довольный самосвал покатился по дороге всё дальше и дальше.
