Прежде жили когда-то два брата.
Один богато жил. Тупа — изба бревенчатая с плоской крышей — у него просторная, в камельке всегда огонь горит, олени стадами бродят.
А у другого всё не так. Не уследил он как-то раз за своим камельком, угли в нём потухли. Сколько ни дул, берёсты ни подкладывал, не добыл больше огня. «Пойду, — думает, — к брату. Неужто он углей пожалеет?» Взял глиняный горшочек и пошёл к богатому брату, а тот суп ест, мясо на дощечку выложил, ножичком отрезает, в рот кладет. Кости обглоданные собакам бросает. Стоит бедный брат у порога, дальше пройти боится. А богатый ест себе, будто бедного брата и не видит. Только когда поел, спрашивает:
— Что тебе, рвань, надо?
— Мне бы угольков горшочек, — отвечает бедный, — камелёк разжечь, холодно в тупе.
— Ишь чего захотел, — брат ему отвечает. — Мои угольки мне и самому нужны. Пошёл прочь!
Идёт бедный брат и думает: «Видно, правду говорят про скупых, что у них углей из печки не достанешь. Это и про моего брата сказано. делать нечего, надо у чужих угольков искать, без углей возвращаться нельзя».
И пошёл саам куда глаза глядят. долго шёл по лесным горушкам — варакам да по болотам, приустал. Сел отдохнуть на поваленное дерево, достал кусочек сушёной рыбы, чтобы подкрепиться. Вдруг видит: перед ним чахкли стоит, маленький такой, одежды на нём нет. Просит:
— дай мне, саам, рыбки кусочек.
Посмотрел саам на свою рыбу. Такой у него кусочек маленький, только чахкли и можно накормить. Отдал всё.
А чахкли спрашивает:
— Что это ты такой грустный?
Рассказал бедный брат, как у богатого углей не выпросил.
— Как брата зовут? — чахкли спрашивает.
— Не скажу я тебе его имени, — говорит бедный, — стыдно мне за него, брат он мой.
— Ладно, — говорит чахкли, — не говори, он сам ко мне придёт. дай-ка мне горшочек.
Взял чахкли горшочек, и в расщелине меж камней исчез, и вынес оттуда его, полный углей.
— В руках неси, — говорит чахкли бедному брату, — до самого дома. Горячо будет — терпи.
Поблагодарил младший брат чахкли. Накрыл горшок шапкой, чтобы угли не остыли, и скорее домой побежал. Чем ближе к дому, горшочек всё теплее становится. Горячо сааму держать его, но терпит. Только через порог своей тупы ступил — споткнулся. Горшочек из рук выпустил, тот и разбился на много кусков. Чуть не заплакал бедный саам. Бросился угли голыми руками подбирать, а они совсем не горячие.
Смотрит, а это не угли вовсе, а кусочки золота. А черепки от горшка в серебряные слитки превратились.
Богатым стал бедный брат. Тупу новую поставил, оленей много купил.
Каждый день у него огонь в камельке горит, суп с мясом в котле варится.
Прослышал богатый брат, что бедный разбогател, спать перестал. Всё думает, как у брата узнать, откуда добро взялось. да только стыдно, что брата прогнал, угольков пожалел.
Недолго мучился богатый, жадность своё взяла. Пошёл он к брату в гости.
А тот зла не помнит. На почётное место усаживает брата, угощает. Богатый стал расспрашивать, откуда столько добра у бедного взялось. Рассказал ему брат, как чахкли встретил, рыбу ему отдал. И как горшочек с углями до дому донёс. И что потом вышло.
Вернулся богатый домой. Не спит, не ест. Только и думает, как бы того чахкли найти. Взял горшочек побольше, а рыбу сушёную положил в него поменьше. Бежит по тропинке, по которой брат шёл. И на судьбу свою плачется. добежал до поваленного дерева, чахкли зовёт.
Вышел из расщелины чахкли, саам ему рыбу сует.
— Скорее, — говорит, — мне углей давай, да поплотнее их в горшочек укладывай.
Усмехнулся чахкли.
— Пусть, — говорит, — будет, как ты просишь.
Вынес он богатому углей горшочек. Схватил тот горшок, даже спасибо не сказал.
Тяжёлый горшок и руки печёт. Бежит богатый брат, ног под собой не чует.
Только бы донести поскорей — об одном думает.
Прибежал домой, порог переступил, бросил горшочек на пол, тот разбился на много кусков. Угли по всей тупе рассыпались. Ждет богач, когда они в золото превращаться будут. А угли лежат себе. Вот уже пол в тупе заниматься огнем начал. Сидит богач, шевельнуться боится. Стены гореть начали. С четырёх сторон уже тупа горит. Насилу его из огня вытащили.
Всё сгорело: и тупа, и амбары. Олени огня испугались, разбежались по тундре.
Сидит богатый брат и плачет. Никого теперь беднее его нет. Куда идти? делать нечего, побрёл богатый брат с женой и детьми к брату, которому горшочка углей пожалел. А идти тяжело: вдруг разбогатевший братец его прогонит?
Да не так вышло.
Ничего у него брат спрашивать не стал. Накормил всех, напоил и спать уложил. день живёт с семьей, второй, третий, а всё не может рассказать, что с ним приключилось. Стыдно ему. А брат уже и сам всё знает. У дурных вестей ноги длинные, быстро по свету несут. Беда с каждым случиться может. И предложил брату-гостю брат-хозяин:
— Живи у меня, всем места хватит. Работать будем — проживём. Так и стали вместе жить. Ребят хороших вырастили. Одинаково работали, и пили, и ели равно.
Скорее всего, они и по сей день живут.
