В старину в Ирландии были превосходные школы. Чего только не проходили в них. И даже самый последний бедняк владел тогда большими знаниями, чем в наше время какой-нибудь джентльмен. Что же касается священников — в науках они превосходили всех, и этим Ирландия прославилась на весь мир. Многие чужеземные короли посылали в Ирландию своих сыновей, чтобы тс получили воспитание в ирландских школах.
И как раз в одной из таких школ учился тогда юноша, совсем еще мальчик. Он всех поражал своим необыкновенным умом. Родители его были простые труженики и, конечно, бедняки. Но хотя он и был еще мал и очень беден, в знаниях с ним не мог бы сравниться ни сын лорда, ни короля. Даже учителям приходилось иногда краснеть перед ним: когда они пытались чему-нибудь научить его, он вдруг сообщал им нечто такое, о чем они никогда и не слышали, и изобличал их невежество.
Но совершенно непобедим он оказался в споре. Он мог с вами спорить и спорить, пока не доказывал, что черное это белое, и тут же, когда вы уступали,— побить его в споре не мог никто! — он утверждал обратное и доказывал вам, что белое было черным.
Родители так им гордились, что твердо решили сделать из него священника, хоть и были очень бедны. И наконец они этого добились, правда, чуть не умерли с голоду, пока копили для этого деньги.
Что и говорить, в те времена Ирландия не знала другого столь же ученого мужа, и он так и остался самым великим спорщиком: никто не мог перед ним устоять. Пытались беседовать с ним даже епископы, но он тотчас доказывал им, что они ровным счетом ничего не смыслят.
В те времена школьных учителей еще не было, и обучением занимались священники. А так как этот человек считался самым умным в Ирландии, все чужеземные короли посылали своих сынков именно к нему, лишь бы хватило для них комнат в колледже. И постепенно он загордился и даже стал забывать, с какого дна он поднялся, и — что было хуже всего — стал забывать даже бога, который и сделал его таким умным.
Гордыня так овладела им, что от одного спора к другому он дошел уже до того, что доказывал, будто нет ни чистилища, ни ада, ни рая, ну, а значит, и бога, и, наконец, даже, что нет и души у человека, что человек все равно как собака или корова — коли умер, так и нет его.
— Разве кто-нибудь видел душу? — спрашивал он.— Если вы сумеете мне ее показать, я поверю в нее.
На это ему, конечно, никто ничего не мог ответить.
В конце концов все рассудили так: если нет того света, значит каждый может делать на этом свете все, что ему вздумается. Сам священник подал первый пример, взяв себе в жены молоденькую девушку. А так как невозможно было достать ни священника, ни епископа, чтобы обвенчать их, он сам для себя отслужил службу. Это был неслыханный позор, но никто не осмелился сказать ему хоть слово, потому что на его стороне были все королевские отпрыски: они прикончили бы любого, кто попробовал бы помешать их разгульной жизни.
Бедные юноши! Они все верили в него и полагали, что каждое слово его — истина.
Таким образом, его идеи стали распространяться все шире и шире. Мир катился к гибели. И тогда как-то ночью с неба спустился ангел и объявил священнику, что жить ему осталось всего двадцать четыре часа. Священника бросило в дрожь, он стал умолять хоть немного продлить ему жизнь.
Но ангел был неумолим и сказал, что это невозможно.
— Зачем тебе жизнь, ты, грешник? спрашивал он.
— О сэр, сжальтесь над моей бедной душой! — молил священник.
— Нет, нет! А разве у тебя есть душа? Скажи, пожалуйста! И как же ты это обнаружил?
— Она бьется во мне с той минуты, как ты появился,— ответил священник.— И каким же я был дураком, что не подумал о ней раньше.
— Набитым дураком,— согласился ангел.— Чего стоило все твое учение, если оно не подсказало тебе, что у тебя есть душа?
— Ах, милорд,— вымолвил священник,— если мне суждено умереть, скажите, скоро я попаду в рай?
— Никогда,— был ответ ангела.— Ты же отрицал рай.
— О милорд, а в чистилище я попаду?
Чистилище ты тоже отрицал. Ты отправишься прямо в ад!
сказал ангел.
— Как, милорд, но ведь я отрицал и ад! — возразил священник.— Стало быть, и туда вы не можете меня отправить.
Ангел был слегка озадачен.
— Ну хорошо,— молвил он.— Я тебе скажу, что я могу для тебя сделать. Выбирай: или ты останешься жить на земле хоть до ста лет и наслаждаться всеми земными радостями, но потом полетишь на веки вечные в ад, или через двадцать четыре часа умрешь в ужасных мучениях, но зато потом попадешь в чистилище и останешься там до Страшного суда. Правда это будет возможно только, если ты сумеешь найти верующего, и тогда его вера послужит залогом твоего прощения, и твоя душа будет спасена.
Не прошло и пяти минут, как священник принял решение.
— Пусть я умру через двадцать четыре часа,— сказал он,— лишь бы только душа моя была спасена.
Тогда ангел дал ему все указания, как поступать, и улетел. Священник тут же вошел в большой зал, где сидели все его ученики и королевские сыновья, и обратился к ним;
— Скажите мне правду, и пусть никто из вас не побоится противоречить мне! Скажите, вы верите, что у человека есть душа?
— Учитель,— отвечали они,— когда-то мы верили, что у человека есть душа, но, следуя твоему учению, мы в это больше не
верим. Нет ни ада, ни рая, ни бога! Вот что нам известно, потому что ты учил нас этому.
Священник побледнел от страха и выкрикнул:
— Послушайте! Я учил вас ложно. Бог есть, и человеческая душа бессмертна! Теперь я верю во все, что я раньше сам отрицал.
Однако голос священника потонул во взрыве смеха, так как ученики решили, что он испытывает их умение вести спор.
— Докажите это, учитель! — закричали они.— Докажите! Разве кто-нибудь видел бога? Разве кто-нибудь видел душу?
И весь зал сотрясался от смеха.
Священник поднялся, чтобы ответить им, но не мог выдавить ни слова. Все его красноречие, вся сила его доводов покинули его. И он не нашел ничего лучшего, чем воздеть к небу руки и возопить:
— Бог есть! Бог есть! Господи, прости мою грешную душу! Но все стали потешаться над ним и повторять его же слова,
которым он их научил:
— Покажи нам его! Покажи нам твоего бога!
И он бежал от них в смертельном страхе, убедившись, что никто из них больше не верит. Как же ему теперь спасти свою душу?
Тут он вспомнил о жене. «Она-то уж верит,— решил он.— Женщины никогда не отказываются от бога».
И он пошел к ней. Но она сказала, что верит только тому, чему он ее учил, что хорошая жена должна верить только своему мужу, ему одному и никому больше ни на небе, ни на земле.
Тогда его охватило отчаяние, он бросился вон из дома и стал спрашивать каждого встречного, верят ли они. Но ответ был все тот же: «Мы верим только тому, чему вы нас учили»,— ведь его учение разошлось по всей стране.
У него чуть не помутился рассудок от страха, потому что истекали последние его часы. И он бросился на землю в каком-то пустынном месте и принялся громко рыдать от ужаса, что так быстро приближается час его смерти.
В это время мимо него прошел маленький мальчик.
— Да поможет тебе господь бог! — сказал мальчик.
Священник так и вскочил.
— Ты веришь в бога? — спросил он.
— Да, я пришел из дальних стран, чтобы все о нем узнать,— ответил ребенок.— Не окажете ли вы мне услугу, направив в лучшую здешнюю школу?
— И лучшая школа, и лучший учитель здесь рядом,— сказал священник и назвал
свое имя.
— О нет, только не он,— возразил ребенок.— Ведь мне говорили, что он отрицает бога и небо, и ад, и даже человеческую душу, потому что она невидима. Однако я в два счета могу опровергнуть его.
Священник поглядел на ребенка с серьезностью.
— Но как? — спросил он.
— Да очень просто,— ответил ребенок.— Я бы попросил его показать мне его жизнь, если он верит, что она существует.
— Но он бы не мог этого сделать, дитя мое,— сказал священник.— Жизнь человека нельзя увидеть. Она существует, но только невидимой.
— Тогда если человеческая жизнь существует, хотя мы ее и не видим, может существовать и человеческая душа, пусть невидимая,— ответил ребенок.
Когда священник услышал такой ответ, он упал перед ребенком на колени и заплакал от радости, потому что он знал — теперь его душа спасена. Наконец-то он встретил человека, сохранившего веру. И он рассказал ребенку всю свою историю — о своей испорченности и гордыне, о преступном богохульстве и о том, как к нему спустился ангел и поведал ему о единственном пути его спасения.
— А теперь,— сказал он ребенку,— возьми вот этот нож и ударь им меня в грудь, и терзай мою плоть, пока не увидишь на моем лице бледности смерти. И тогда,— если я умер, от моего тела должно отлететь нечто живое,— это знак для тебя, что душа моя предстала пред богом. И когда ты это увидишь, беги скорее к моей школе и созови всех моих учеников, чтобы они пришли и убедились, что душа их учителя покинула его тело, а все, чему он учил их, была ложь, ибо бог есть и он наказует грешника, и рай есть, и ад, и у человека есть бессмертная душа, которой суждено либо вечное счастье, либо вечные муки.
— Я помолюсь,— сказал ребенок,— чтобы набраться смелости исполнить вашу просьбу.
И он опустился на колени и начал молиться. Потом встал,
взял нож и вонзил его священнику прямо в сердце и еще раз, и еще, пока не растерзал его плоть. И все равно священник еще жив, хотя страдания его были ужасны. Но пока не истекли двадцать четыре часа, он не мог умереть.
Наконец мучения кончились, и покой смерти отразился на его лице. И тогда ребенок увидел прелестное живое существо с четырьмя белоснежными крылышками, которое поднялось в воздух от мертвого тела и запорхало над головой мальчика.
Он бросился за учениками. И только они увидели это существо, как сразу поняли, что это душа их учителя. Они с удивлением и трепетом следили за ней, пока она не скрылась из глаз за облаками.
Это была первая бабочка, которую увидели в Ирландии. А теперь люди знают, что бабочки -— это души умерших, которые ждут, когда их впустят в чистилище, чтобы через муки обрести чистоту и покой.
Да, но после этого случая школы Ирландии совсем опустели. Люди рассуждали так: стоит ли отдавать детей в ученье, если даже самый ученый человек в Ирландии всю жизнь заблуждался?
