Однажды, когда художник пришёл в лес и встретил лесовичка, тот спросил:
— Хочешь, я тебе расскажу, что со мной недавно случилось?
— Конечно, хочу, ты интересно рассказываешь,— ответил художник.
— В лес ко мне приходят люди,— начал лесовичок.— Люди бывают всякие — одни хорошие, и их я люблю, помогаю, если надо. Кому грибное местечко незаметно покажу, кого на малинник или на ягодную поляну выведу. Но бывают люди и плохие — рвут цветы, жгут костры, ломают деревья, обижают лесных жителей. С такими я строг. Кого пугну диким голосом, на кого комаров напущу, а кого и в чащобу заведу. Конечно, потом помогу выбраться, но для острастки — пусть поплутают. Но это я так, к слову. Рассказать-то хочу о другом.
Повадились ходить ко мне трое — уж такие хорошие, такие добрые — не передать. Никого не обижают, ничего не рвут и не ломают, только целыми днями птичками любуются, слушают их пенье да что-то пишут у себя в тетрадках. Ну пусть пишут, раз им так надо. Потом пошли искать гнёзда. Но нет, ничего плохого они птицам не делали — так это вежливо, осторожненько подходили к гнёздам, птиц не пугали, а только всё в тетрадочки, всё в тетрадочки что-то пишут. Ну, от писания-то ничего плохого лесным жителям не делается, я и спокоен. И уж так успокоился, что перестал смотреть за этими людьми. Только однажды ночью обхожу свои владения, время как раз горячее, тревожное — у птиц в гнёздах птенцы появились, тут глаз да глаз нужен. И вдруг вижу — народу полно. А те трое, вежливые да тихие,— командуют этими людьми. И что же, ты думаешь, они делают? Птиц ловят! Прямо на гнёздах, представляешь? Вот для чего они всё высматривали да всё записывали: где какие гнёзда, да кто в них живёт, да какие там птенцы. А теперь привели товарищей и стали ловить птиц. Да не просто ловить — забирать вместе с гнёздами и птенцами или яйцами. Люди накрывали сетями гнездо, укладывали в ящики или в клетки, потом грузили всё на машины — ведь и машины специально пригнали! — и увозили куда-то. Ну, настоящий грабёж! Разбой! Ох и разозлился же я! От злости не знал, что и делать! Позвать медведей, волков, змей? Пусть они расправятся с грабителями и разбойниками! Но пока я собирался это сделать — грабители собрали свои сети и умчались на машинах.
Стал я осматривать места, где были гнёзда. Всё забрали — и птиц, и птенцов, и гнёзда. Правда, не всех — брали с разбором. Вроде бы так получалось: где гнёзд мало — не трогали. У меня отлегло немного от сердца. Но всё равно я был очень зол. Во-первых, жалко было мне моих птичек — как-то живётся им в неволе? Во-вторых, ведь погибнут птенцы — их же надо выкармливать как следует. А в клетках разве выкормить? И ещё было мне очень обидно: поверил я тем людям, даже вроде и полюбил их. И вдруг — такой обман. «Ну,— думаю,— только придите ко мне в лес, я вам покажу!» Но они больше не приходили, будто чувствовали, что теперь им тут несдобровать.
Прошло время, уж не помню сколько — месяц или около того. Во время очередного обхода вдруг слышу голос горихвостки. «Интересно,— думаю,— что бы это значило?» Подхожу — сидит знакомая горихвостка. И не просто знакомая, а та самая, гнездо которой было на этом месте и которую увезли ночные разбойники вместе с птенцами.
«Как же ты вырвалась на волю?» — спрашиваю.
«Я не вырывалась, меня отпустили»,— отвечает.
«За какие такие заслуги?» — опять спрашиваю.
«Ни за какие,— отвечает горихвостка,— нас всех отпустили».
«А зачем тогда ловили?»
«А вот зачем!» — услышал я сзади чей-то голосок. Оглянулся — знакомый зяблик. А вокруг — полно птиц, и все — знакомые, все те, кого поймали той страшной ночью и увезли неизвестно куда.
«Ну,— говорю я им,— не галдеть, а рассказывать. Всё точно и по порядку». Уселись пичуги вокруг меня и стали рассказывать. И вот что я выяснил.
Где-то, не знаю точно где, но далеко отсюда, задумали люди посадить лес. Дело хорошее, конечно, но ведь и непростое. Вот посадили они деревья. А деревья погибли. Тогда кто-то вспомнил, что лес не может быть без грибов. Привезли из лесу земли — в такой земле всегда есть маленькие-маленькие споры грибов — это вроде семян. Из этих спор проросла грибница, и деревьям стало жить легче. Но всё равно плохо: очень уж докучали им насекомые. Насекомые, конечно, нужны в лесу. Но когда их становится слишком много, может произойти то, что произошло на твоей картинке — съедят они весь лес.
— Надо было привезти птиц! — воскликнул художник.
— Верно! Стали ловить и привозить в тот лес птиц. А птицы в нём жить не хотели. Вроде и лес хороший, и мест для гнёзд сколько угодно. А не хотели жить в нём птицы. И тогда вспомнили люди, что птицы живут только в том лесу, где появились на свет и выросли. И вот что придумали люди — стали отлавливать птиц и перевозить в новый лес вместе с гнёздами. Птицы очень хорошие родители— птенцов своих бросают редко. И на новом месте, в новом лесу, не бросали своих птенцов. Но когда птенчики подросли и стали самостоятельными — тут уж все птицы-родители дружно отправились в родной лес. А подросшие птенцы остались. Ведь новый лес стал им родным — они там выросли. Вот так и заселили люди птицами лес. И теперь ему уж не страшны насекомые — птицы всегда начеку.
— Значит, хорошее дело люди сделали? — спросил художник.
— Конечно, хорошее.
— Значит, зря ты на них сердился?
— Так ведь люди-то умнее любых лесовичков стали.
