Внимание! Сказка не предназначена для детей.
В некотором царстве, в некотором государстве, жил-был мужик, такой плутоватый, что Боже упаси! Стибрил где-то сотню рублей и убежал из своей деревни; шёл-шёл и выпросился переночевать у попа.
— Ступай, — говорит поп, — ты у нас места не пролежишь.
Пришёл мужик, разделся, лёг на лавке. Вздумалось ему пересчитать деньги, вынул и давай считать. Поп увидал, что мужик считает деньги — а они на это чутки, и думает:
— Ишь, ходит оборванцем, а дeнег какая пропасть! Дай-ка напою его пьяным да и оберу!
Вот поп, немного погодя, пошёл к мужику и говорит:
— Пойдём, свет, с нами ужинать!
Мужик обрадовался:
— Спасибо, батюшка!
Сели ужинать, поп поставил вино и давай его наливать, так потчует, просто отдыха не даёт. Мужик напился пьян и свалился под пол. Поп сейчас вытащил у него из кармана деньги, припрятал к себе, а мужика уложил на лавку. Наутро проснулся мужик — глядь, а в кармане пусто. Смекнул, в чём дело, да что возьмёшь. Коли просить на попа, так станут спрашивать: откуда деньги взял, да сам отколь пришёл. Ещё беды наживёшь!
Так мужик и ушёл. Таскался кое-где месяц, и другой, и третий — а там и думает себе:
— Чай, поп теперь меня подзабыл. Оденусь-ка так, чтобы не признал меня, да пойду к нему за старое отплатить.
Пришёл к попу в избу, а попа на ту пору дома не случилось, одна попадья сидела.
— Пусти, матушка, переночевать к себе!
— Пожалуй, иди!
Он вошёл в избу и уселся на лавке.
— Как тебя зовут, свет? Откуда идёшь?
— Какофием, матушка, иду издалеча на богомолье.
На столе к попа лежала книга. Вот мужик взял, переворачивает листы да губами бормочет — будто читает. А потом как заплачет. Попадья спрашивает:
— О чём, свет, плачешь?
— Как мне не плакать! В Святом-то Писании писано, что кому за какие грехи будет, а мы грешные столько творим нечестивого, что не ведаю, матушка, как ещё Бог грехам-то терпит?
— А ты, свет, научен грамоте?
—А как же, матушка, насчёт этого дела не обижен от Бога!
— А петь по-дьячковски умеешь?
— Умею, матушка, умею; с малых лет учился, весь церковный устав знаю.
— А у нас, свет, дьячка нету, уехал отца хоронит: не поможешь ли завтра батьке обедню отслужить?
— Хорошо, матушка! Отчего не помочь?
Приехал поп, попадья ему всё рассказала. Поп тому и рад, угостил мужика как можно лучше. Наутро пришёл с мужиком в церковь и начал служить обедню. Только мужик стоит на клиросе и молчит себе. Поп закричит на него:
— Что же ты стоишь молча, не поёшь?
А мужик ему:
— Пожалуй, я и сяду, коли стоять не велишь!
И сел на жопу. Поп опять кричит:
— Что же ты сидишь, не поёшь?
— Пожалуй, я и лягу.
И развалился на полу. Поп подошёл и вытурил его из церкви, а сам остался обедню доканчивать. Мужик пришёл к попу на двор. Попадья спрашивает:
— Что, отслужили обедню?
— Отслужили, матушка!
— А где ж батька?
— Он в церкви остался — надо хоронить покойника, а меня послал к тебе взять новой тулуп, сукном крытой, да бобровую шапку: идти далеко, дак он хочет потеплее одеться!
Попадья пошла за тулупом и шапкою, а мужик зашёл за избу, снял свою шапку, насрал полную и положил её на лавку, а сам взял поповский тулуп с бобровою шапкой и драла. Поп отслужил обедню и приходит домой; попадья увидала, что он в старом тулупе, и спрашивает:
— А где же новой тулуп-то?
— Какой?
Ну, рассказали друг другу про мужика и узнали, что мужик их обманул. Поп сгоряча схватил шапку, что с говном лежала, надел на голову и побежал по деревне искать мужика, а говно из шапки так и плывёт по роже: весь обгадился. Подбежал к одной избе и спрашивает хозяина:
— Не видал ли Какофья?
— Вижу, батюшка, каков ты! Хорош!
Кого ни спросит, все ему одно отвечают.
— Какие дураки! — говорит поп. — Им одно толкуешь, а они тебе другое!
Бегал, бегал, всю деревню обегал, а толку не добрался.
— Ну, — думает, — что с воза упало — то пропало!
Воротился домой, снял шапку, а попадья как посмотрела на него, сейчас завопила:
— Ах, батька, вить у тебя оспа на голове выходит!
— Что ты врёшь! — сказал поп; пощупал свою голову и всю руку в говне вымазал. Тем сказка и кончилась.
