Этот яркий желтый цветок на светлом мохнатом стебельке появляется весной вместе с подснежниками. Он так торопится, что не успевает выпустить листья. Он даже не знает, какие они.
А цветет он там, где земля потревожена, изранена, обнажена. Цветет на откосах. Цветет на покрытых углем и шлаком насыпях. Цветет около ям и в самих ямах. Весело желтеет на грудах выброшенной земли.
― Мать-и-мачеха расцвела! Мать-и-мачеха расцвела! ― радуются люди.
― Кого они так называют? ― удивляется цветок. ― Наверное, землю, на которой я расту. Для меня-то она мать, а для других цветов пока еще мачеха.
Но вот проходит время цветов, и наступает пора больших зеленых листьев. С изнанки они мягкие, светлые, бархатистые: потрешь о щеку ― и станет тепло.
― Это мать, ― говорят люди.
Зато снаружи листья твердые, скользкие; приложишь к щеке — почувствуешь холод.
― А это мачеха, ― объясняют люди. Но листьям мать-и-мачехи все равно, как их называют. У них слишком много забот. Как крепкие зеленые щиты, спешат они прикрыть, заслонить собой землю, и своей изнанкой, своей теплой, материнской стороной они прижимаются к земле и шепчут ей:
– Мы с тобой, земля. Ты снова зеленеешь.
