Жил себе мужик, у него была добрая собака, да как устарела — перестала и лаять и оберегать двор с амбарами. Не захотел мужик кормить ее хлебом, прогнал со двора. Собака ушла в лес и легла под дерево издыхать. Вдруг идет медведь и спрашивает:
— Что ты, кобель, улегся здесь?
— Пришел околевать с голоду! Видишь, нынче какая у людей правда: покуда есть сила — кормят и поят, а как пропадает сила от старости — ну и погонят со двора.
— А что, кобель, хочется тебе есть?
— Еще как хочется-то!
— Ну, пойдем со мною; я тебя накормлю.
Вот и пошли. Попадается им навстречу жеребец.
— Гляди на меня! — сказал медведь собаке и стал лапами рвать землю.
— Кобель, а кобель!
— Ну что?
— Посмотри-ка, красны ли мои глаза?
— Красны, медведь!
Медведь еще сердитее начал рвать землю.
— Кобель, а кобель! Что — шерсть взъерошилась?
— Взъерошилась, медведь!
— Кобель, а кобель! Что — хвост поднялся?
— Поднялся!
Вот медведь схватил жеребца за брюхо; жеребец упал наземь. Медведь разорвал его и говорит:
— Ну, кобель, ешь сколько угодно. А как приберешь все, приходи ко мне.
Живет себе кобель, ни о чем не тужит; а как съел все да проголодался опять, побежал к медведю.
— Ну что, брат, съел?
— Съел; теперича опять пришлось голодать.
— Зачем голодать! Знаешь ли, где ваши бабы жнут?
— Знаю.
— Ну, пойдем; я подкрадусь к твоей хозяйке и ухвачу из зыбки ее ребенка, а ты догоняй меня да отнимай его. Как отнимешь, и отнеси назад; она за то станет тебя по-старому кормить хлебом.
Вот ладно, прибежал медведь, подкрался и унес ребенка из зыбки. Ребенок закричал, бабы бросились за медведем, догоняли, догоняли и не могли нагнать, так и воротились; мать плачет, бабы тужат.
Откуда нé взялся кобель, догнал медведя, отнял ребенка и несет его назад.
— Смотрите, — говорят бабы, — старый-то кобель отнял ребенка!
Побежали навстречу. Мать уж так рада-рада.
— Теперича, — говорит, — я этого кобеля ни за что не покину!
Привела его домой, налила молочка, покрошила хлебца и дала ему:
— На, покушай!
А мужику говорит:
— Нет, муженек, нашего кобеля надо беречь да кормить; он моего ребенка у медведя отнял. А ты сказывал, что у него силы нет!
Поправился кобель, отъелся.
— Дай бог, — говорит, — здоровья медведю! Не дал помереть с голоду, — и стал медведю первый друг.
Раз у мужика была вечеринка. На ту пору медведь пришел к собаке в гости.
— Здорово, кобель! Ну как поживаешь — хлеб поедаешь?
— Слава богу! — отвечает собака. — Не житье, а масленица. Чем же тебя потчевать? Пойдем в избу. Хозяева загуляли и не увидят, как ты пройдешь; а ты войди в избу да поскорей под печку. Вот я что добуду, тем и стану тебя потчевать.
Ладно, забрались в избу. Кобель видит, что гости и хозяева порядком перепились, и ну угощать приятеля. Медведь выпил стакан, другой, и поразобрало его. Гости затянули песни, и медведю захотелось, стал свою заводить; а кобель уговаривает:
— Не пой, а то беда будет.
Куды! Медведь не утихает, а все громче заводит песню. Гости услыхали вой, похватали колья и давай бить медведя; он вырвался да бежать, еле-еле жив уплелся.
Была у мужика еще кошка; перестала ловить мышей и ну проказить: куда ни полезет, а что-нибудь разобьет или из кувшина прольет. Мужик прогнал кошку из дому, а собака видит, что она бедствует без еды, и начала потихоньку носить к ней хлеба да мяса и кормить ее. Хозяйка стала присматривать; как узнала про это, принялась кобеля бить; била, била, а сама приговаривала:
— Не таскай кошке говядины, не носи кошке хлеба!
Вот дня через три вышел кобель со двора и видит, что кошка совсем с голоду издыхает.
— Что с тобой?
— С голоду помираю; потуда и сыта была, покуда ты меня кормил.
— Пойдем со мною.
Вот и пошли. Приходит кобель к табуну и начал копать землю лапами, а сам спрашивает:
— Кошка, а кошка! Что — глаза красны?
— Ничего не красны!
— Говори, что красны!
Кошка и говорит:
— Красны.
— Кошка, а кошка! Что — шерсть ощетинилась?
— Нет, не ощетинилась.
— Говори, дура, что ощетинилась.
— Ну, ощетинилась.
— Кошка, а кошка! Что — хвост поднялся?
— Ничего не поднялся.
— Говори, дура, что поднялся!
— Ну, поднялся.
Кобель как бросится на кобылу, а кобыла как ударит его задом; у кобеля и дух вон! А кошка и говорит:
— Вот теперича и впрямь глаза кровью налились, шерсть взъерошилась и хвост завился. Прощай, брат кобель! И я пойду помирать.
