Рассказывают также, что один человек был вором и покаялся Аллаху великому, и прекрасно было его раскаяние. И он открыл давку, где продавал материи, и провел так некоторое время. И случилось, что в один из дней он запер свою лавку и пошел домой. И явился кто-то из хитрых воров и оделся в одежду хозяина и вынул из рукава ключи (а это было ночью) и сказал сторожу рынка: «Зажги мне эту свечу». И сторож взял свечу и ушел, чтобы зажечь ее…«
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста девяносто девятая ночь
Когда же настала триста девяносто девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что сторож взял свечу и ушел, чтобы зажечь его, а вор открыл лавку и зажег другую свечу, бывшую у него, и когда сторож вернулся, он нашел вора сидящим в лавке со счетной тетрадью в руках, вор смотрел в нее и считал что-то по пальцам. И он делал так до зари, а потом сказал сторожу: «Приведи мне верблюжатника с верблюдом, чтобы он свез мне некоторые товары». И сторож привел ему верблюжатника с верблюдом, и вор взял четыре кипы материй и подал их верблюжатнику, и тот взвалил их на верблюда, а вор запер лавку и, дав сторожу два дирхема, пошел за верблюжатником. Сторож думал, что это был хозяин лавки.
А когда наступило утро и засиял день, пришел хозяин лавки, и сторож принялся его благословлять за дирхемы, но хозяин лавки стал отрицать то, что сторож говорил, и удивился этому. А открыв лавку, он увидел поток воска и брошенную тетрадь. И, осмотревшись, он обнаружил, что пропали четыре кипы материи. «Что случилось?» — спросил он сторожа, и тот рассказал ему, что делал вор ночью и как он разговаривал с верблюжатником про кипы, и хозяин лавки сказал ему: «Приведи мне верблюжатника, который носил с тобой на заре материю». И сторож отвечал: «Слушаю и повинуюсь!» — и привел ему верблюжатника. И хозяин лавки спросил его: «Куда ты возил утром материю?» — «К такой-то пристани, — отвечал верблюжатник, — и я сложил их на лодку такогото. — «Пойдем со мной туда», — сказал хозяин лавки. И верблюжатник пошел с ним на пристань и сказал: «Вот лодка, а вот ее владелец». И хозяин лавки спросил лодочника: «Куда ты отвез купца и материю?» — «В такое-то место, — ответил лодочник. — Купец привел верблюжатника, и тот нагрузил материю на своего верблюда и ушел, и я не знаю, куда он направился». — «Приведи мне верблюжатника, который увез от тебя материю», — сказал ему хозяин лавки, и лодочник привел его, и хозяин лавки спросил: «Куда ты с купцом отвез материи с лодки?» — «В такое-то место», — ответил верблюжатник. «Пойдем со мной туда и покажи мне то место», — сказал хозяин лавки. И верблюжатник пошел с ним в местность, далекую от берега, и указал ему хан, в который он сложил материю, и кладовую того купца. И хозяин лавки подошел к кладовой и открыл ее и нашел свои четыре кипы в таком же виде, неразвязанными, и подал их верблюжатнику. А вор положил свой плащ на материю, и хозяин материи его тоже отдал верблюжатнику, и тот взвалил все это на верблюда, а потом хозяин лавки запер кладовую и ушел с верблюжатником.
И вдруг его встретил вор, и он последовал за ним, и, когда он сложил материю на лодку, вор сказал ему: «О брат мой, ты поручил себя Аллаху и взял свою материю, и из нее ничего не пропало; отдай же мне плащ».
И купец засмеялся и отдал ему плащ и не причинил ему огорчения, и каждый из них ушел своей дорогой.
