Осенью пастухи-баски спускаются с гор на зелёные низкие пастбища. И вот однажды забыли они в горной хижине железную решётку для того, чтобы печь лепёшки. А спохватились толь-ко вечером, когда пришло время ужинать. Но идти по горам, да ещё в темноте, никто не решился.
Дело в том, что в эту пору лесной человек Баса-Жан хозяйничает в горах, как хочет. Роста Баса-Жан огромного, будто и не человек вовсе, а столетний дуб. Только вместо мха на теле у него шерсть. Баса-Жан – настоящий хозяин Пиренейских гор. Силы он необыкновенной: целый лес один может выкорчевать, может и гору с места сдвинуть. Ну, люди поэтому с ним встречаться и не хотят. Подальшедержатся. Да разве убережёшься? Баса-Жан-то везде ходит. Слышите, камень с обрыва упал? Это его Баса-Жан сбросил. А это, думаете, дерево к дороге ветви протягивает? Нет, Баса-Жан стоит, думает…
Ну так вот, сидят пастухи у очага, а решётки-то нет, хлеб испечь не на чем. Голодным спать никто ложиться не хочет, вот и начали пастухи друг друга подзадоривать, кому наверх идти. Никто, понятно, не хочет. Баса-Жана боятся. Наконец на том сошлись, что тому, кто сейчас пойдёт в горы, полагается золотая монетка. Тут один пастух и согласился.
– Чему быть, того не миновать, – говорит. – Если наша решётка теперь в руках у Баса-Жана, то всё равно её забрать надо. Нечего ему чужими вещами пользоваться.
Как сказал, так и сделал. Добрался до хижины, внутрь заглянул. А там, конечно, Баса-Жан сидит, ужинать собирается.
Пастух напугался, в хижину не идёт. Но Баса-Жан его заметил, приказал войти. Да так громко на него прикрикнул, что пастух решил: вершина Ори рухнула.
Баса-Жан спрашивает, что пастуху надо. Пастух отвечает, что пришёл, мол, за решёткой для лепёшек, забыли они её тут. Баса-Жан и говорит пастуху:
– Ответишь мне на вопрос так, что возразить тебе будет нечего, – отпущу. И решётку верну. А не ответишь – пеняй на себя. Я тебя к себе в гости не звал.
Раздул Баса-Жан огонь в очаге пуще прежнего. Светло в хижине стало, как днём. Смотрит Баса-Жан на пастуха: сидит перед ним усталый человек, морщины лицо избороздили, сколько лет ему – и не скажешь сразу.
– Ну а сколько же тебе лет, пастух? – спрашивает Баса-Жан и усмехается, ответа ждёт.
Вздохнул пастух, тоже усмехнулся.
– Я, Баса-Жан, – говорит, – овец своихсчитаю: потерять боюсь. Деньги считаю: всегда их у меня не хватает. А вот годы свои никогда не считал, да и на что? Ни один ведь не потеряешь…
Засмеялся Баса-Жан.
– Хорошо ответил, молодец. Забирай свою решётку да больше на моей дороге не попадайся.
Поблагодарил пастух Баса-Жана, взял решётку, стал вниз с горы спускаться. Идёт – думает: «Выходит, Баса-Жан с умным человеком и поговорить не прочь. Хорошо, что я пошёл, а то бы мы так решётку и не получили… «Только так подумал, как тут же оступился и решётку на землю обронил. Всю ночь потом её искал.
Так пастух сам себя за хвастовство наказал, а может, и тут без Баса-Жана не обошлось…
