ГЛЭДИС И КАМЕННЫЙ ИСТУКАН
Фабер и Рафли долго спорили, сидя под кроватью, о том, как сделать так, чтобы Глэдис могла незаметно пробраться в тронный зал.
Все это время русалочка спала. Она что-то говорила во сне, тревожно вздрагивая и поворачиваясь с боку на бок.
— Бедняжка! Ей сейчас так тяжело… — сочувственно вздохнула Рафли.
— Да… — согласился Фабер. — Одна надежда на Айрис и Дэльфа. Добрались ли они до Дримландии?
— Я думаю, что скоро все станет известно. А пока, будем вести себя так, словно мы и в самом деле слуги.
Глэдис открыла глаза и с недоумением осмотрелась. Видно колдовское ожерелье потеряло над ней власть во время сна. Но как только русалочка проснулась, оно тотчас снова подчинило ее своей злой воле. Нежные черты лица Глэдис начали грубеть, и через минуту она уже смотрела на краба и мурену надменным властным взглядом.
— Ну что, вы придумали, как мне попасть в тронный зал? — высокомерно спросила русалочка.
Рафли услужливо завиляла хвостом, выражая преданность и покорность.
— Да, моя госпожа! Мы долго думали и нашли один способ.
— Говори немедленно!
— Вы с Фабером привяжете мне к голове пучок светлых водорослей, чтобы они походили на твои волосы, госпожа…
— Уж не вздумала ли ты, что я тебе и прическу делать буду?!
— Прическу и я могу сделать, — буркнул Фабер.
— А дальше что? — недоверчиво спросила Глэдис.
— Потом вы накинете на меня вуаль, так, чтобы виднелись только волосы и хвостовой плавник. Я выплыву из комнаты и направлюсь в другую сторону дворца. Осьминоги потащатся за мной, а вы, тем временем, незаметно проберетесь в тронный зал.
— Ха-ха! Неужели ты думаешь, что мы так похожи, и никто ничего не заметит?!
— Ну что вы, госпожа! Я и подумать такое не осмеливалась. Но ведь черные осьминоги такие глупые…
Глэдис в раздумье побарабанила пальчиками по спине кровати, а затем согласно кивнула головой.
— Ладно. Нужно попробовать.
Она распустила край покрывала и принялась выдергивать из него длинные водоросли светло-желтого цвета. Затем русалочка собрала их в пучок и прикрепила к голове Рафли. Фабер суетливо забегал вокруг мурены подрезая клешнями неровные края парика до тех пор, пока тот не стал похож на прическу Глэдис. После этого взяли вуаль и окутали ею Рафли так, что остался виден только кончик хвоста и необыкновенный парик.
— Ну как, похоже? — с надеждой спросила Рафли.
Фабер с сомнением оглядел ее и ответил:
— Конечно, если эти сторожа за дверью совсем глупые, то, может быть, они и поверят… Но, делать нечего, будем надеяться на удачу.
Глэдис и Фабер расположились сбоку от двери и прижались к стене так, чтобы их не заметили из коридора. Русалочка толкнула дверь и, когда та открылась, Рафли проскользнула мимо черных осьминогов. Виляя хвостом, она поплыла в дальний конец коридора. Стража увязалась следом за ней.
— Как-то странно плывет русалка… — заметил один из осьминогов.
— А тебе-то что? — удивился второй. — Наше дело следить, чтобы она не пробралась в тронный зал. Так приказал наш господин.
— И то – правда, — согласился первый.
Когда Рафли, а следом за ней грозные стражники, скрылись за поворотом в дальнем конце коридора, Глэдис и Фабер бесшумно выскользнули из комнаты.
Оглядевшись по сторонам, они направились прямиком к тому залу, где находился каменный истукан.
Прикрыв дверь, чтобы никто не заметил русалочку из коридора, Фабер вскарабкался на трон Даркуса и устроился поудобнее, наблюдая за Глэдис.
Русалочка долго смотрела в глаза истукана, словно безмолвно беседуя с ним. Постепенно выражение ее лица изменилось, стало добрым и нежным. Глэдис протянула руку и прикоснулась к истукану. Его живые глаза печально смотрели на русалочку.
Поддавшись какому-то необъяснимому порыву, Глэдис спросила:
— Скажи мне, кто ты?
И тут она услышала голос. Вернее не услышала, а почувствовала. Потому что голос пришел откуда-то изнутри, словно из самого сердца.
— «Меня зовут Корвелл…»
Глэдис вздрогнула и отдернула руку от испуга.
— Да не бойся ты! — воскликнул Фабер. — Он не не кусается.
— Зато он разговаривает!
— Как? — от удивления краб выпучил глазки. — Я ничего не слышал.
— Я и сама не знаю… — растерялась Глэдис.
— Наверное, тебе просто показалось.
Фабер успокоился и снова развалился на троне, исподтишка наблюдая за русалочкой. Глэдис вновь дотронулась до истукана.
— Корвелл, ты слышишь меня? — позвала она.
— «Да, Глэдис…′′ — немедленно пришел ответ.
— Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— «Я часто слышал твое имя, когда колдун в одиночестве придумывал способ подчинить тебя своей воле».
— Даркус не властен надо мной!
— «Пока еще нет, но ожерелье, которое ты носишь на шее, скоро подчинит тебя его злой воле. Ведь это не простое ожерелье, а колдовское».
— Если это правда, то я просто сниму его и выброшу!
— «Тебе не удастся это…»
— Сейчас посмотрим! — воскликнула Глэдис, поднимая руки к шее.
Но как только она прикоснулась к черным жемчужинам, ожерелье начало сжиматься так, что русалочка не могла его снять. Тогда Глэдис изо всех сил потянула его, надеясь разорвать. Но у нее опять ничего не получилось. Лишь черные жемчужины угрожающе загудели, наливаясь зловещим темно-красным огнем.
— Что же мне делать? — растерялась русалочка.
— «Я не знаю тайну ожерелья — ответил Корвелл. — Даркус никогда о ней не говорил».
Фабер насторожился и беспокойно шевелил усами. Наконец он не выдержал.
— Эй, Глэдис, в чем дело?
— Корвелл говорит, что это ожерелье колдовское.
— Тогда сними его.
— Я не могу.
— Разорви.
— У меня не хватает сил.
— Дай-ка я попробую…
Глэдис наклонилась к Фаберу. Краб поддел клешнями ожерелье и попытался перекусить нить, связывающую жемчужины. Он пыхтел, кряхтел, едва не вывернул себе обе клешни, но так и не смог ничего поделать.
— Я не могу перекусить нить, — признался Фабер.
— Как же быть? — спросила русалочка.
Она отчаянно дернула ожерелье, но оно лишь еще громче загудело. Из коридора послышался какой-то шум, крик. Раздался злобный голос Даркуса:
— Немедленно найти русалочку!
— А что делать с муреной, господин?
— Поймать и доставить ко мне!
— Но она кусается… — несмело возразил кто-то из прислужников колдуна. — У нее такие острые зубы…
— Что-о-о?! — взревел Даркус. — Если сию же минуту не доставите ее ко мне, я сам вас всех покусаю! Ясно?!
— Слушаемся, господин!
— То-то! Я буду в тронном зале.
Услышав последние слова колдуна, Глэдис закрыла лицо руками и обессилено прошептала:
— Ну, вот и все… я пропала…
Верный Фабер бегал вокруг русалочки, пытаясь что-то сказать.
— Что ты хочешь, Фабер? — печально спросила Глэдис.
— Поцелуй его!
— Кого?
— Истукана!
— Зачем?
— Вот упрямая! — рассердился Фабер. — Целуй немедленно! Потом узнаешь зачем.
Он подтолкнул русалочку к каменному истукану, а сам бросился к двери, которая начала открываться. Фабер с размаха всунул свою клешню под дверь и заклинил её.
— Быстрей целуй, пока не поздно!
Глэдис недоверчиво наклонилась к истукану. В этот момент створки дверей с грохотом разлетелись на куски под напором черных осьминогов. Фабер отлетел в дальний угол, но тут же вскочил и бросился вперед, угрожающе растопырив клешни.
Громадные осьминоги изумленно вытаращились на него и даже слегка попятились от неожиданности.
— Что тут происходит? — грозно прорычал Даркус. Он появился в проеме дверей и увидел русалочку, склонившуюся к истукану.
— Нет! Не смей! — закричал колдун. — Я запрещаю тебе прикасаться к нему!
Он бросился к русалочке, расшвыривая в стороны своих прислужников, но уже было поздно. Глэдис быстро наклонилась и звонко чмокнула истукана.
