Жили три брата: Юхаби, Юскаби и Юркаби. Старшие братья были умные, а младшего все считали дураком. Его так и звали дурак-Юркаби.
Раз пошли братья в лес дров на зиму заготовить. Мать-старуха положила им в плетёный из лыка кошель хлеба-соли и разной провизии для варева.
Приехали братья в лес, принялись за работу. Дуб за дубом валят, сучья очищают и в кучи складывают. День прошёл — не заметили. Вечер наступил, вот-вот совсем стемнеет.
Воткнули братья топоры, начали ужин готовить. А только собрались разжечь костёр, оказалось, что спичек-то у них нет, дома забыли. Как быть? Решили подняться на самый высокий дуб и посмотреть, не видно ли где огонька. Поднялся старший Юхаби, посмотрел — далеко-далеко на востоке мерцает огонёк. Слез с дуба, пошёл в ту сторону.
Долго ли, коротко ли он шёл лесом, пришёл к костру. Около него сидит маленький старичок, руки греет.
— Не дашь ли, дедушка, огонька, костёр разжечь, — попросил Юхаби, — а то взялись ужин варить, а спички дома забыли.
— Отчего же не дать, дам, — отвечает старик, — только ты прежде мне спой, спляши и сказку расскажи.
— Ни петь, ни плясать я не умею, а сказки и подавно никогда не рассказывал, — говорит Юхаби.
— Ну тогда для тебя у меня и огня нет, — сказал, как отрезал, старик.
Вернулся Юхаби к братьям ни с чем. Пошёл к старику за огнём средний брат — Юскаби. Сначала он тоже поднялся на зысокий дуб, увидел, в какой стороне горит огонь, и пошёл в ту сторону.
Приходит Юскаби к костру, просит у старика огонька.
— Спой, спляши, сказку расскажи, тогда дам огня, — отвечает и ему старик.
— Не научили меня в детстве ни тому, ни другому, ни третьему, — говорит Юскаби.
— Ну, тогда и огня для тебя у меня нет, — сказал старик. Вернулся к братьям и Юскаби с пустыми руками.
Настал черёд идти за огнём младшему брату — дураку Юркаби.
Пошёл было Юркаби наугад, но скоро с дороги сбился. Залез на высокое дерево, осмотрелся, увидел на востоке, где уже заря заниматься начала, огонь горит. Спустился вниз, пошёл на зарю. Приходит к костру. У костра старика видит. Поклонился Юркаби старику в пояс:
— Здравствуй, дедушка! Как живёшь-можешь?
— Спасибо, добрый молодец, живу потихоньку, — отвечает старик. — А ты далеко ли путь держишь?
— Да приехали с братьями дров на зиму заготовить, целый день работали, а сейчас взялись ужин варить, а костёр разжечь нечем, — объяснил старику Юркаби. — Вот и пришёл попросить у тебя огонька.
— Что ж, огонька я тебе дам, — говорит старик, — только сначала покажи себя: спой, спляши, сказку расскажи.
Помолчал, подумал Юркаби, а потом так ответил старику:
— Петь и плясать я не мастак, а вот сказку могу рассказать, только — чур! — сиди и слушай молчком, если перебьёшь меня — даёшь пригоршню угольков и сто рублей в придачу.
Старик кивнул головой в знак согласия и приготовился слушать.
— Как-то раз, — начал Юркаби, — когда моих родителей ещё не было на свете, сел я на свою пегую кобылу, засунул за пояс топор и поехал в лес. Много ли, мало ли я ехал, оглянулся — у моей кобылы задних ног нет, должно быть, топор выпал из-за спины и отрубил их. Делать нечего, повернул я кобылу назад, чтобы найти её вторую половину. Доезжаю до табуна, гляжу, а там, среди других лошадей, пасутся задние ноги моей кобылы. Ну, я подъехал к ним, составил с передними и, для прочности, сколотил деревянными гвоздями. Дальше еду…
Старик слушает, свою белую бороду поглаживает. А Юркаби дальше рассказывает:
— Долго ли, коротко ли я ехал, оглянулся назад — из моих гвоздей молодые дубки выросли. А один дубок такой высокий, что почти до самого неба дотянулся. Ну я, недолго думая, полез по этому дубу, поднялся на самую его макушку, гляжу — как раз передо мной ворота, через которые на небо можно попасть. Вхожу я в эти ворота, иду по небу. Дорога гладкая, как ток. Посреди неба, вижу, красное дерево растет, а на дереве невиданной красоты птица сидит: в ушах её блестят серьги золотые, на руках браслеты жемчужные, на ногах башмачки Хрустальные, пышный хвост радугой горит, глаза изумрудами сверкают. «Какая красивая птица, — думаю, — вот бы поймать!» Но только руку протянул — птица куда-то исчезла и сразу стало темно, как в погребе…
Старик слушает, свою седую бороду поглаживает, а Юркаби дальше рассказывает:
— Повернул я обратно, а ни дороги, ни своих следов в кромешной тьме не вижу. «Как бы до ворот добраться?» — думаю. И только так подумал — рядом чудесная птица пролетела и всё кругом осветила. Оказалось, что я около самых ворот и стою. Глянул вниз — не видно подо мной кобылы, куда-то пастись, наверное, убежала. «Как быть? — опять думаю. — Как бы с неба опять на землю спуститься?» Откуда ни возьмись, ветер поднялся и принес мне целую охапку соломы. Тут я воспрянул духом; свил из той соломы веревку, привязал ее за небесные ворота и стал спускаться на землю. Долго мне пришлось спускаться. Но вот верёвка кончилась, а до земли ещё далеко. Вишу на самом конце, ветер меня туда-сюда качает. Покачался я так, покачался, оборвалась верёвка, и полетел я вниз. Думал, что на землю, а оказалось, попал в ад. Ну, а в аду, известное дело, черти на душах грешников дрова для котлов да навоз возят. И вот гляжу, дедушка, запрягают черти твою душу, а когда запрягли — заставляют меня на ней навоз возить…
— Ну, уж это ты неправду говоришь, — не выдержал старик. — Моя душа при мне.
— Что ж, пусть при тебе и остается, — сказал на это Юркаби. — А угольков я у тебя наберу и гони сто рублей впридачу.
Покряхтел старик, почесал в затылке, а только уговор есть уговор. Дал он Юркаби пригоршню угольков и сто рублей в придачу.
С тем и пошёл дурак Юркаби к своим умным братьям.
