Совсем не стало троллям в Большом лесу житья от людей! В прежние времена, когда старый тролль был молод, на семь миль в округе не сыскать было человеческого жилья. А теперь дома на опушке вырастали как грибы, и новые поселенцы сразу принимались рубить деревья, освобождая место под пашню. Люди делались всё смелее и всё решительнее наступали на владения троллей.
Почтенный тролль впадал в ярость, стоило ему заслышать стук топора и почуять запах дыма с захваченных людьми мест, аромат жареного мяса или кофе, долетавшие из крошечных домишек. А вот троллихе, сказать по правде, эти запахи очень даже нравились, но она это скрывала и всякий раз, когда муженёк заговаривал об этом, фыркала: «Тьфу, гадость!» Хотя сама частенько в сумерках прокрадывалась к человеческому жилью, чтобы подышать чудесными ароматами, заглянуть в окошки и посмотреть, чем там заняты люди.
В довершение всех бед троллям становилось всё труднее добывать себе пищу. В старые добрые времена в лесу было полным-полно всякого зверя: волков, медведей и лис, так что у троллей всегда было вдоволь копчёной медвежатины, котлет из волчатины и похлёбки из лисьих хвостов. Однако теперь коварные людишки понаставили силков и капканов, и дичи в лесу поубавилось.
Да что там! Сама старуха троллиха, которая с недавних пор повадилась тайком наведываться в овчарню — посмотреть, нельзя ли там поживиться чем на завтрак, — угодила в капкан и чуть хвоста не лишилась!
Стоило ли удивляться, что лесному зверью это надоело, и они перебрались в другие места.
А пуще всего досаждали старому троллю собаки. Ни будь у людей этих лающих бестий, он бы мог при случае поживиться лакомой скотинкой. Но как быть, если так и норовят укусить за пятки или вцепиться в хвост? Нет, такое терпеть невозможно! И большинство троллей постепенно подалось на север.
В конце концов остались в Высокой горе только старый тролль со своей старухой и сынком. Но он твёрдо решил, что не двинется с насиженного места. С какой стати покидать ему свою собственную гору, где его род жил уже три тысячи лет! Тролль был так сердит, что впадал в раж, стоило старухе только заговорить о переезде. Никогда прежде не бывал он таким несговорчивым и ворчливым, и в конце концов вообще решил жить затворником, а жена с сыном пусть добывают еду, как умеют.
И вот однажды произошло неслыханное: люди добрались до горы тролля! Молодой парень вырыл рядом с Высокой горой яму, чтобы жечь уголь, и решил, что нашёл медь. Он позвал на подмогу дружков, и те принялись бурить гору.
При первом же взрыве старый тролль лопнул от злости, и осталась от него лишь куча камней да всякого хлама. Старуха троллиха и её сынок остались одни-одинёшеньки без крыши над головой. В горе им дольше жить было нельзя, раз бесстыдные люди принялись там всё взрывать.
— Надо перебираться подальше в глушь, — сказал сын.
Однако старуха об этом и слышать не хотела. Она уже всё обдумала: как-никак, давно этого ждала, только не решалась сказать старому троллю. Чем чаще она ходила нюхать запахи кофе и жареного мяса, чем дольше стояла под окнами, тем больше утверждалась в мысли, что куда приятнее жить по-людски. И постепенно в её крепкой голове созрел план.
У лесного озера в полумиле от Высокой горы стояла старая заброшенная изба. Никто не жил там по меньшей мере лет шесть, с тех пор как умер прежний хозяин. Вот туда-то они с Друлле и переберутся! Подвяжут хвосты и нарядятся в человечью одёжу. Старуха насобирала уже целую кучу такой одежды: недаром она что ни вечер наведывалась к людскому жилью. Вот она и пригодилась! Теперь они станут варить себе кофе и жарить сочное мясо, точь-в-точь как люди. Однако сначала надо раздобыть несколько маленьких кругляшков, которые люди называют деньгами. И как это сделать, троллиха тоже придумала.
В двух милях на север на хуторе Стенбака жила крестьянка, которая зарабатывала себе и своим детям на жизнь тем, что обстирывала соседей. Троллиха часами простаивала у пивоварни, наблюдая, как женщина кипятила там бельё, так что она знала, как надо стирать. А ещё она видела, что прачка получала за свою работу те твёрдые кругляшки, которые назывались деньгами, и потом посылала детей в лавку обменять их на кофе, муку и мясо. Старуха троллиха всё как следует разглядела: какие в лавке товары и как себя там вести.
Большой котёл, что был в хозяйстве троллей, прекрасно подходил для стирки, а если насыпать туда волшебного порошка, то бельё без всяких хлопот станет белее снега: на то ты и тролль, чтобы не утруждать себя работой! Это вам не то что сидеть в пещере да грызть сухие заячьи лапы!
Молодой тролль не привык столько думать за раз: он было опешил от мамашиных планов, схватился за голову лапищами и задумался. Однако в конце концов мысль о жареном мясе пересилила все прочие. И когда наступил вечер, старуха троллиха и её сынок выбрались из горы. Котел они несли вдвоём на шесте, а прочие пожитки — в котомках за спиной. Так они и прокрались к избушке у лесного озера, чтобы начать жить как люди.
А на следующий день вечером раздался стук в дверь кухни дома священника, и на пороге появилась отвратительная старуха: капюшон скрывал её глаза, а плащ — руки. Она остановилась на пороге и поклонилась.
— Я бедная женщина, — запричитала она, — мы с сыном живём в избушке в лесу и едва сводим концы с концами. Может, господа позволят мне постирать что-нибудь для них?
И вот случилось так, что как раз в это время в доме пастора было дел невпроворот: там ждали важного гостя издалека, так что надо было всё прибрать, наварить пива и приготовить угощение. Пасторша только что пожаловалась, что просто не знает, как успеть ещё и с большой стиркой, которая была намечена на эту же неделю. Кухарка сбегала за хозяйкой, и было решено поручить бедной старушке, искавшей работу, перестирать пасторское бельё. Уговорились, что плату назначит сама хозяйка, когда получит бельё назад и убедится, что оно белое и целое.
Старуха троллиха отправилась домой страшно довольная. На следующий день ещё до рассвета они с сыном вытащили старую тачку, которая стояла в сарае, и привезли домой бельё с пасторского хутора.
Благодаря волшебному порошку всё великолепно отстиралось. Когда пасторша через несколько дней получила назад свое бельё — сухое и белоснежное, — она осталась очень довольна. Да эта прачка просто находка! И к тому же её работа обходилась так дешево! Хозяйка сама назначала цену, а старуха не умела считать и была благодарна любой монетке, какую получала.
Пасторша рассказала о прачке из леса ленсманше [в Швеции и Финляндии представитель полицейской власти в пригородах и сельской местности], купчихе и многим зажиточным крестьянкам, так что вскоре у троллихи не было отбоя от заказов.
Для троллей настали счастливые времена. Кофе варили дни напролет, и на сковороде постоянно скворчало мясо.
Хлопот со стиркой было немного. Достаточно было налить в большой котёл воды, поставить его на огонь и бросить волшебный порошок. Стоило потом опустить туда бельё, как оно вмиг становилось белоснежным. Тогда его отжимали и вешали сушиться. Даже полоскать его не нужно было! А если погода была сырая и бельё плохо сохло, троллихе достаточно было лишь несколько раз взмахнуть своим старым волшебным передником, который она приберегла с прежних времён, и — свишш! — поднимался ветер, и всё высыхало за пару часов.
Тролли так разбогатели, что завели лошадь с повозкой, чтобы развозить бельё, а Друлле купил себе в лавке шейный платок — зелёный в красный горошек.
Случилось так, что король повелел построить себе в том лесном краю дворец. У королевы было слабое здоровье, вот и решили, что замечательный лесной воздух пойдёт ей на пользу, и с наступлением лета она переехала туда с дочкой-принцессой, которой было всего несколько месяцев от роду.
Как-то раз королевская фрейлина заглянула в гости к пасторше. В разговоре зашла речь о старушке прачке и её сыне: они были такие безобразные и такие стеснительные, а как смешно пугались собак! Зато отлично и быстро стирали, да к тому же и дёшево, так что не надо больше возиться со стиркой дома.
Эта новость очень заинтересовала фрейлину. Она отвечала за всё королевское хозяйство и получала на расходы определённую сумму на год, так что была не прочь чуть-чуть сэкономить, чтобы добавить себе лишнюю монетку. Пасторша заверила гостью: чудо-прачке можно без боязни доверить даже самое тонкое бельё, — и фрейлина милостиво заявила, что, пожалуй, у неё тоже найдётся работа для бедной старушки.
Представьте себе удивление троллей, когда их позвали в королевский дворец! Друлле-то не больно этому обрадовался — он побаивался королевских гончих, — но всё же повязал новый шейный платок, натянул шляпу на чёрный вихор и отправился в путь на своей громыхающей телеге. К счастью, всё обошлось без приключений, и он возвратился домой с королевским бельём.
Увидала старуха троллиха крошечные одёжки принцессы, и у неё голова пошла кругом от этакой красоты. Никогда в жизни не видела она таких махоньких пелёнок и таких миленьких вышитых распашонок и сорочек! Старуха несколько часов кряду простояла, вертя на длинном кривом пальце малюсенькие одёжки, а потом крикнула сыну, чтобы он тоже пришёл полюбоваться, но тот ничего не смыслил в подобных вещах.
— Полюбуйся, Друлле, такие вот распашонки станет носить и твой малыш, когда ты женишься, — шепнула троллиха и пихнула сына в бок.
— Что ж, — проворчал тролль, — пожалуй, они придутся впору тролльчатам.
— Тролльчатам! — взъярилась старуха. — Неужто ты собираешься жениться на троллихе? Теперь, когда мы почти выбились в люди?! Ну уж нет! У тебя будет миленькая беленькая жёнушка с длинными золотистыми волосами и самые славные маленькие светловолосые детки! Баю-бай, баю-бай… — запела она и принялась раскачивать одёжки на своих ручищах.
— Ах, не заносись больно высоко! — сердито прошипел тролль и пнул бочку для воды так, что та расплескалась. — Ну кто за меня пойдёт?!
Однако уж если троллиха что вбила себе в голову — нипочём не отступится. И она спрятала пару принцессиных сорочек к себе в сундук.
— Да не забудь, как станут считать постиранное, отвести людям глаза, — предупредила она сына, когда тот собрался везти бельё назад во дворец. — Чуток тролльей премудрости и тебе достался.
