− Ну вот, − сказал Генька, − мы и одни.
Валерка в последний раз посмотрел вслед поезду, увозившему папу и маму на курорт в Сочи, и вздохнул:
− Одни…
Сентябрьский ветер с шорохом гонял по улице желто-красные листья. Листья сыпались прохожим на головы, плечи. На ходу приклеивались к троллейбусам, стаями гонялись за каждой автомашиной. Девчонки собирали в парках прозрачно-желтые кленовые лапы и разгуливали с ними по улицам. Небо над городом стало низкое и серое. Его подпирали рогатки телевизионных антенн.
− Подними воротник, простудишься, − строго сказал Генька.
Валерке это не понравилось. Не успели папа с мамой уехать − начинает командовать! Ничего не выйдет! Теперь он без командиров проживет, в свое полное удовольствие. Думает, если старше на пять лет, то Валерка будет ему подчиняться.
− Свой воротник подними, − сказал Валерка, − а мне и так хорошо.
Генька поймал Валерку за рукав, поднял ему воротник и нахлобучил фуражку на самые глаза.
Валерка вырвался, опустил воротник и назло брату снял фуражку.
− Что тебе папа и мама говорили перед отъездом? − спросил Генька.
− Не помню, − ответил Валерка, − я был очень расстроенный.
− Ты меня должен, как старшего брата, слушаться во всем… Ясно? А если забыл, могу освежить твою память…
− Только пальцем тронь − сразу телеграмму в Сочи, − сказал Валерка, держась от брата подальше. − Мне тоже велели за тобой посматривать… «Этот шалопай не внушает мне доверия» − вот что сказал папа… Шалопай это ты!
− Поговори у меня! − рассердился Генька.
− И вправду стало холодно, − поежился Валерка и поднял воротник.
…Поужинали холодными котлетами.
− Подзаправился? − сказал Генька. − А теперь марш за уроки.
− А ты? − спросил Валерка, видя, что брат развалился на тахте с книжкой «Таинственный остров».
− Давай, давай… − сказал Генька.
Валерка со вздохом вытащил из портфеля тетрадку и задачник. Нужно было высчитать, за сколько часов опорожнится резервуар с водой объемом в три тысячи литров, если в одну секунду из него вытекает по пять литров.
Литры перемешались в Валеркиной голове с часами и секундами. В глазах рябило от цифр, а все еще было неизвестно, когда и за сколько часов вытечет вода из проклятого резервуара.
− Гень, − спросил Валерка, − ты остался и за папу и за маму?
− Допустим, что это так, − важно сказал Генька. − А что?
− И все-все, что делал папа, теперь ты будешь делать?
− Ну, допустим, − сказал Генька.
− Я так и подумал, − облегченно вздохнул Валерка. − Садись и решай мне трудную задачку.
− Чего выдумал! − ухмыльнулся Генька.
− Папа-то решал!
Генька с любопытством посмотрел на младшего брата.
− А ты, я гляжу, остряк, голубчик! Тебе палец в рот не клади… Заруби на носу: никаких задачек я тебе решать не буду. Нашел, понимаешь, дурака!
− Значит, наш папа тоже дурак?
− Не болтай глупостей, − заерзал на тахте Генька. − Я этого не говорил… И вообще, не мешай человеку читать. Ясно?
− Ясно, − мрачно сказал Валерка и, забрав задачник с тетрадкой, отправился на кухню.
− А голубчиком меня попрошу больше не называть. Вот. Ясно? − крикнул он оттуда.
В квартире наступила подозрительная тишина. Генька читал. Валерка притих на кухне. Геньке не терпелось взглянуть, что там поделывает младший брат, но никак не мог оторваться от книжки.
В полуоткрытую дверь змеей вполз тоненький ручеек. Когда Генька наконец поднял голову, ручеек превратился в небольшое озерко. В него-то Генька и угодил босой ногой.
− Это уже слишком! − заорал он, влетая в кухню. − Ты что тут делаешь, вредитель?
«Вредитель» с озабоченным видом сидел на полу и, черпая стаканом из таза воду, лил ее в старый бидон из-под керосина.
− Не мешай мне, − сказал он Геньке. − Не видишь, человек задачку решает? Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать… Что такое? Лью, лью, а бидон почти пустой!
− Удивительная вещь! − усмехнулся Генька. − Бидон-то с дыркой!
− Ай-яй! − сокрушенно покачал головой Валерка. − И правда. Опять все сначала…
− Ну уж дудки! − сказал Генька. − Бери-ка, голубчик, тряпку да вытирай пол… А задачку… ладно, я сам решу.
Утром Генька что-то очень долго возился на кухне. Хлопали дверцы буфета, гремели кастрюли. Валерка вертел в руках пустой стакан и терпеливо ждал, когда старший брат принесет горячий завтрак.
Генька принес чайник с кипятком, сахарницу и горбушку хлеба.
− Не жирно, − заметил Валерка.
− Обшарил все столы − пусто, − сказал брат. − Совсем из головы выскочило, что вчера нужно было в магазин сходить… И все из-за твоей задачки!
Валерке не очень хотелось есть, но зато очень хотелось досадить брату. Командует и командует, понимаешь! А сам завтрак приготовить не умеет.
− Хорошо, − сказал он, демонстративно вставая, − пусть я умру с голоду…
− Пей чай.
− Какая от воды польза? От воды только живот раздувается… А потом бурчит, как в раковине.
− Давай, голубчик, договоримся, − сказал Генька.
− Опять «голубчик»? − перебил Валерка.
− Почему тебе не нравится? − пожал плечами Генька. − Очень милое слово… Так вот, ужин я обеспечиваю, завтрак − ты.
− А обед?
− Мама с тетей Настей договорилась… Наварит борща.
Валерка почесал затылок. Не очень-то интересное дело − готовить завтрак! Нужно раньше вставать, газ зажигать, чай заваривать, жарить что-то…
− Ничего не выйдет, − сказал он. − Тебе мама велела за мной ухаживать? Велела! Вот и ухаживай. А мне к плите нельзя и близко подходить. Я не умею с газом обращаться. Вдруг взорву всю кухню?
− Это ты маму пугай, − сказал Генька, − а мне очки не втирай… Подумаешь, кроха! Спички прикажешь прятать?
− Ладно, буду обеспечивать, − согласился Валерка, − только не завтрак, а ужин.
− Почему ужин?
− Потому что… утром у меня все из рук валится.
− В восемь часов чтобы ужин был на столе, − сказал Генька. − Ясно?
Из комнаты вдруг пропал будильник. Еще рано утром он весело трещал, так что на тумбочке плясали флаконы и разные коробочки, а вечером его не стало. Хватился Генька. Он всегда заводил будильник, чтобы не проспать в школу.
− Чудеса! − сказал Генька и подозрительно посмотрел на Валерку. − Не мыши же его утащили?
− Не мыши, − сказал Валерка, усердно строча упражнение, − он тяжелый.
Генька подошел к брату, заглянул в большие серые глаза.
− Брал, − вздохнул Валерка.
− На что он тебе сдался?
Валерка промолчал.
− Завтра же принеси, слышишь!
− Слышу… Только он потерялся.
− Как это − потерялся? − вытаращил глаза Генька. − Это же не карманные часы, а все-таки будильник. Полкило весу.
− Сначала он был у меня, а потом… Нет его у меня, − запинаясь, сказал Валерка. − Гень, ты не кричи. Хочешь, я буду и ужины, и завтраки обеспечивать?
− Интересно: кто нас завтра в школу разбудит?
− Радио, − сказал Валерка.
− А что мы будем делать с шести утра до восьми? Мух на потолке считать?
− Заниматься будем! Этой… зарядкой! «На месте шагом марш…» Знаешь, Гень, какие мы сильные будем? Нам учительница говорила: кто занимается…
− Еще слово, − сказал Генька, − и я за себя не ручаюсь.
С вечера Генька долго не мог заснуть. Плохо все-таки поддается его воспитанию Валерка. Куда-то подевал будильник! Задачки не решает. Интересно: что у него в дневнике?
Генька тихонько слез с тахты, посмотрел на Валерку. Тот безмятежно спал, подложив руку под розовую щеку. На курносом Валеркином носу синело чернильное пятнышко. Перестарался парень! Портфель в прихожей. Генька достал дневник, раскрыл и присвистнул: «Хорош гусь!». В дневнике рядком красовались две двойки. И кроме того, за какую-то провинность классный руководитель вызывал на завтра родителей в школу.
«А это еще что такое?» Генька запустил руку на дно портфеля и выгреб оттуда вместе с обрывками тонкого провода полпригоршни охотничьего пороха. Бросился к письменному столу. Так и есть! Коробка пороха ополовинена. Хотел было разбудить Валерку и задать ему хорошую трепку, но раздумал. Такое дело и до утра потерпит.
Мощный бой кремлевских курантов разбудил братьев в шесть утра. Генька попытался оторвать от теплой подушки голову, но не смог. Голова была тяжелая, сонная.
− Ты спи, Гень, − пробормотал Валерка, выдернув вилку из штепселя, сейчас физзарядка… сей… час.
И тут же уснул.
Завтракали в десять часов. Генька, злой, лохматый, вертел в пальцах вилку с черной подгорелой котлетой (это Валерка постарался) и в упор свирепо смотрел на младшего брата. За ним столько накопилось грехов, что Генька не знал, с чего начинать.
Валерка смотрел в тарелку невинными глазами и храбро жевал горькую черную котлету.
− Ешь, Гень, − сказал он. − Бабушка говорила, что подгорелые вещи ужас как полезные для живота… Помнишь, как она смешно говорила? «Пользительно для брюха». Ха-ха!
Генька бросил в сковородку вилку с недоеденной котлетой, поднялся во весь свой полуторавалеркин рост и гаркнул:
− Где, черт возьми, будильник? Где порох? Что в классе выкинул?
Валерка мужественно приготовился к трепке, но тут как нельзя кстати зазвонил телефон. Валерка пулей бросился к нему.
− Кто? − спросил Генька.
− Из школы… директорша, − отворачиваясь от трубки, сказал Валерка. − На, поговори.
Генька, краснея, попятился.
− Это… ты лучше сам разговаривай.
− Ладно, приду, − сказал Валерка и повесил трубку.
− Чего там? − небрежно спросил Генька, глядя в окно.
− В школу вызывают, − сказал Валерка.
− Кого вызывают?
− Папу. Я говорю, его нет. «Ну, тогда, − говорит, − вы приходите…» Так и сказала: «вы». Чего ты там натворил, разбойник?!
− Она тебя за маму приняла, − сказал Генька. − А ну, живо в школу! Подумать только! На два урока опоздали благодаря твоей милости.
После обеда Генька принялся натирать полы в квартире. Он всегда натирал полы, когда был в расстроенных чувствах. Трет, смотрит под ноги и лоб морщит. Полы заблестели, как крышка пианино.
− Что новенького? − спросил, глядя на Валеркин затылок.
− Все по-старому, − сказал Валерка и уронил на тетрадку кляксу.
− Родителей нет… Придется, дружок, тебе идти к директорше. А я, так и быть, схожу к твоей Вере Ивановне.
− Хитрый! − сказал Валерка. − Обдурить хочет… Знаешь, какая директорша сердитая? Не то что Вера Ивановна.
− Ты ей скажи, что наши родители уехали. И все.
− Сам скажи.
− Вот человек! − нахмурился Генька. − Не поверит она мне.
− Подпиши дневник, тогда пойду к директорше, − сказал Валерка.
Генька подписал. Рядом с двумя прежними двойками появилась третья, по чистописанию.
− Ишь нахватал… − пробурчал Генька. − Папа посмотрел бы.
Валерка слышал, как брат подошел и остановился за спиной. Молчит. Не оглядываясь, Валерка видел нахмуренный лоб брата, колючий ежик светлых волос, такие же серые, как у него, Валерки, глаза. Только грустные. Сейчас Генька не задается и не командует… Сам проштрафился.
От директорши Валерка вернулся скоро. Но Генька уже был дома.
Мрачно приплясывая на одной ноге, натирал полы на кухне. Увидев на тумбочке будильник, Валерка торопливо сбросил пальто и стремглав уселся за уроки.
− Ну что? − спросил Генька.
− Ничего, − сказал Валерка. − Прогнала.
− Я так и знал, − усмехнулся Генька и так дернул по паркету щеткой, что та сорвалась с ноги и он шлепнулся на блестящий пол.
Валерка уткнулся носом в задачник и тихонько засмеялся.
− Дай руку! − сказал Генька.
Валерка дал и сразу же очутился на полу, рядом с братом.
− Эх ты, чучело, − сказал Генька. − Многоступенчатые ракеты изобретаешь, а задачки решать не хочешь. Поэтому-то твой будильник и зазвонил на уроке. Неточно рассчитал, садовая голова!
Эту несчастную реактивную ракету Валерка с Вовкой Шошиным изобретали целый месяц. Потихоньку от всех. Хотели мир удивить. Мир не удивили, а класс переполошили здорово. Сделали маленький ракетодром, установили ракету, напичканную папиным порохом и еще всем, что может быстро воспламеняться, подвели от трех батареек ток, подключили будильник. Ракета должна сработать в точно заданный срок − в большую перемену. А чтобы ее не стащили, спрятали за классной доской. Вместо того чтобы сработать в большую перемену, ракета взяла да и сработала на уроке русского языка. Сначала звякнул будильник, потом грохнуло так, что побелка с потолка посыпалась. Шипя и отплевываясь огнем и вонючим дымом, ракета запрыгала по полу как очумелая. Что тут было!..
− Почему все-таки будильник раньше времени замкнул цепь? − задумчиво сказал Валерка. − Мы все точно рассчитали.
− Изобретатель! − язвительно усмехнулся Генька. − Да будильники сроду точно не звонили. Плюс-минус пятнадцать минут.
Валерка с ненавистью посмотрел на будильник.
− Поднялась ваша ракета хоть на метр? − спросил Генька.
− На метр! − усмехнулся Валерка. − Да она, если бы не потолок, до самого неба долетела.
− А горючее как расположили?
− В середку натолкали.
− Сапожники!
− Гень, давай мы завтра с Вовкой ракету сюда притащим и вместе попробуем запустить!
Генька провел пальцем по сверкающей паркетине.
− Блестит!
− Ух, здорово полетит! Мы ей хвост, как комете, приделаем.
− Зачем хвост? В таком деле форс ни к чему… − сказал Генька. − Я бы, конечно, помог вам… Некогда, понимаешь, мне: надо двойку по тригонометрии исправлять.
− Исправишь!
− Я-то − да, а ты?
Валерка, загибая пальцы на левой руке, стал что-то подсчитывать.
− Пять дней мне надо, − сказал он.
− Вот через пять дней и займемся ракетами. А сейчас − за уроки!
− Гень, реши мне в последний раз задачку! − попросил Валерка. − А с завтрашнего дня буду сам решать.
− Пока не научишься решать задачки, забудь про ракеты. Тоже мне Циолковский! А если бы в твоей ракете люди сидели? Что тогда? Из-за глупого математического просчета они кокнулись бы.
− А парашют на что?
− Парашют! Тут парашют не поможет… Будешь решать или нет?
− Буду, − сказал Валерка, запуская пальцы в волосы. − Как же это мы с Вовкой о людях-то не подумали?
В комнате тихо. Слышно, как диск крутится в электрическом счетчике. «Хорошо бы, − думает Валерка, − приспособить счетчик для решения задачек… За полчаса накрутил бы десять штук!»
− Гень, − говорит Валерка, − кто двойку исправит, тот в этот день ни завтрак, ни ужин не обеспечивает. Отдыхает.
− А если оба исправим в один день?
− Посидим голодные. Чай будем пить!
− Ладно, − улыбается Генька, − будем чай пить.
Через полчаса Валерка кладет перед братом тетрадь.
− Решил!
Генька проверяет.
− А говорил, не можешь!
Валерка стучит себя кулаком по голове и весело кричит:
− Соображает!
Оказывается, приятно самому решить задачку!
Валерка и Генька смотрят на циферблат перронных часов. Стрелка прилепилась к одной цифре и никак не может отлепиться. В гулких сводах вокзала эхом отдаются паровозные гудки, беспорядочные голоса встречающих. У многих в руках цветы.
− А мы забыли про цветы, − говорит Валерка.
− Деньги кончились, − бурчит Генька.
− Нарвали бы в сквере.
− А штраф мама заплатила бы?
Валерка смотрит вдоль путей. Далеко, где-то между пустыми вагонами, сверкнули два желтых глаза. Рельсы засияли, загудели.
− Едут!
Людской поток подхватывает их и несет навстречу составу.
− Гень, если мама с папой спросят, как я вел себя, что ты скажешь? на ходу спрашивает Валерка.
Генька молчит.
− А я знаешь что скажу, если про тебя спросят?
− Мне это безразлично, − усмехнулся Генька. − Ну что ты скажешь?
− Скажу, что никакой ты не шалопай… И вообще двойки мы исправили, дома полный порядок. Чего еще надо?
− А ракета, папин порох, будильник?
− Вспомнил! − сердится Валерка. − Это когда было? Я же потом исправился. А порох ты купил. Думаешь, я не видел? Коробка-то снова полная! А ужины, скажешь, плохо под конец стряпал?
− Зря стараешься, − смеется Генька. − Я и не собирался про тебя ябедничать. За последнее время ты изменился… К лучшему.
− Гень, вон они, в окне! − радостно кричит Валерка. − Я первый увидел!
