Найниг была хороша собой — такая махонькая, такая складненькая, такая пригожая, что парни всей округи вздыхали по ней, хотя ей едва исполнилось шестнадцать лет. Темные кудри спускались на нежную шейку, большие глаза сверкали и были синие-синие, а губы — красные, как рябина. Найниг, конечно, знала, что она хороша, краше соседских дочек, всегда с завистью смотревших ей вслед; ведь Аласдер, Мэрдо и многие, многие другие говорили ей это, когда встречали ее! Да и сама она разве не смотрелась в зеркальце, висевшее у окна?
Каждый день Найниг твердила себе, что слишком она красивая и деликатная леди, чтобы всю жизнь просидеть в глуши, среди зарослей вереска, пасти глупых коров, убирать ферму да гнуть спину с отцом в поле. И как мне ни грустно рассказывать вам это, но Найниг быстро становилась глупой и ворчливой девицей.
Однажды пошла она загонять скотину и со злости стала бранить своих коров, ворчала, что много с ними хлопот, а ей куда больше пристало сидеть перед зеркалом, расчесывать кудри, наряжаться да прихорашиваться. Должен сказать вам, что коровы давно уже привыкли к острому язычку Найниг и ее вечным жалобам и не обращали на нее никакого внимания, а она злилась пуще прежнего. Вдруг среди вереска кто-то крикнул тоненьким голоском: «Подожди, Найниг, я не могу догнать тебя!» Найниг остановилась, удивленная, и видит — крохотная женщина бежит, едва поспевая за ней, и в руках у нее скамеечка.
— Ох-ох-ох, ну и быстро же ты идешь! — сказала незнакомка, еле переводя дух. — Я слышала все, что ты говорила коровам. Коли тебе трудно доить их, так я тебе помогу. Вот посмотри на мою скамеечку.
Найниг только вздохнула. Ведь ей нужна была вовсе не скамеечка, ей нужно было, чтобы кто-нибудь за нее подоил коров! Незнакомка усмехнулась, она сразу прочла мысли Найниг.
— Нет, погоди, это не простая скамеечка, — сказала она. — Ну-ка сядь возле рыжей коровы и посмотри, что будет.
Найниг пожала плечами, но все же поставила скамеечку возле рыжей коровы и приготовилась доить. И тут она прямо рот раскрыла от удивления: не успела она прикоснуться к корове, как подойник был уже полон. Так она выдоила и белую корову, а за ней еще черную. И подумать только — всего за две минуты! А довольные коровы опять могли пастись. Чудеса да и только!
А незнакомка засмеялась и спрашивает:
— Дашь ты мне одно обещание, Найниг, за мою скамеечку? Найниг готова была отдать ей все, что она пожелает, за такую чудесную скамеечку и радостно закивала.
— Тогда обещай мне, — сказала незнакомка, — что отныне ты будешь ласково обращаться с коровами. Ругать их еще куда ни шло, но не вздумай ударить их ни рукой, ни палкой, а то скамеечка отплатит тебе.
Такое обещание легко было сдержать. Найниг кивнула головой, поблагодарила незнакомку и унесла с собой чудесную скамеечку. С тех пор доить коров для Найниг было одно удовольствие. Но ведь в доме еще оставалось много другой неприятной работы, и Найниг снова захотелось, чтобы кто-нибудь за нее мыл полы, чистил горшки, полол грядки, кормил птицу. И вот очень скоро она опять стала ныть и жаловаться с утра до вечера.
Однажды пошла она загнать коров домой и совсем забыла о своем обещании. Старая Бет, рыжая корова, никак не хотела ее слушаться. Найниг вытащила хворостину из ограды и изо всех сил ударила ее. Все шло хорошо, пока не пришли они в хлев и Найниг не уселась доить на чудесную скамеечку. Тут все три ножки скамеечки начали подгибаться и весело приплясывать, и девушку стало подбрасывать, словно она ехала на осле. Подойник перевернулся, а Найниг ускакала из хлева на резвой скамеечке. Захотела она встать, да не тут-то было — накрепко прилипла она к скамеечке!
Так и скакала Найниг на скамеечке по ферме, по крапиве, через канавы и ручьи, сквозь дрок, куманику и боярышник, пока вся с головы до пят не покрылась волдырями, синяками да царапинами. Башмаки она потеряла, платье висело клочьями, а волосы растрепались и спутались. Наконец скамеечка высоко подпрыгнула, сбросила Найниг в вереск и исчезла.
Найниг еле поднялась, а тут еще Мэрдо — пастух, Том — сын ткача да Аласдер с соседней фермы прибежали посмотреть, что такое с ней приключилось. Увидела и остановились как вкопанные, да как захохочут, чуть животы не надорвали.
А у Найниг слезы в три ручья текут. Со всех ног бросилась она к пруду промыть ссадины. Увидела свое отражение и тоже начала улыбаться, а потом громко рассмеялась. И тут случилось самое удивительное: чем больше она смеялась, тем лучше ей становилось. Волдыри и царапины перестали саднить, спутанные волосы легко расчесались, и сама она, казалось, никогда еще не была такой счастливой.
С того дня, хотя Найниг и потеряла волшебную скамеечку, она была вполне довольна своей судьбой. Она всегда улыбалась и весь день весело распевала. И стала она такая красивая, что в один прекрасный день младший сын помещика выбрал ее себе в жены. И вы, конечно, согласитесь, что это самый подходящий конец для такой удивительной истории. От лодыря земле тяжко.
