Шел однажды по селу парень, детина росту высокого. Повстречался ему по дороге хозяин и спрашивает:
— Откуда ты, сынку, идешь?
— Иду, — говорит, — может, где на работу наймусь.
— Ну, — говорит, — ладно. Будешь у меня служить. И поступил тот хлопец к хозяину на работу.
Начал хлопец в поле работать, старался и за это хозяину понравился. Вот проработал он так год, а хозяин и говорит:
— Ну, теперь, сынок, я тебе заплачу, ты у меня пробыл год и работал прилежно. Что ж тебе за труды заплатить?
А тот говорит:
— Ничего мне, дядько, не надо, дайте мне только буханку хлеба да две копейки.
А хозяин говорит:
— Я тебе заплачу больше, этого мало, что ты?
— Больше я не хочу, — говорит.
Взял он буханку и две копейки, — а была там возле болота криница, вот отнес он их и бросил в нее. А сам приходит и говорит:
— Что ж, буду служить у вас, дядько, и дальше.
Проработал второй год, и говорит ему опять хозяин:
— Ну, сыне, я тебе заплачу.
А тот платы не хочет, просит хлеба буханку и опять две копейки.
Отнес он их снова к той кринице, бросил туда хлеб и две копейки, а сам приходит и говорит:
— Что ж, дядько, послужу я у вас еще. Проработал он третий год, а хозяин говорит:
— Ну, сыне, теперь я должен тебе хорошо заплатить. А тот говорит:
— Я ничего не хочу, а только хлеба буханку да две копейки.
Отнес их и бросил в криницу. Приходит к нему:
— Ну, дядько, теперь уж не буду я у вас больше служить, пойду домой.
Подходит он к той кринице, глядь — все всплыло наверх — и шесть копеек, и три буханки хлеба. Взял он их и едет себе своей дорогой. Идет, видит — дети окружили кого-то и бьют, как случается и у нас на улице. Он подходит, а они обступили маленького щенка и убить его собираются. А он говорит им:
— Ребята, не бейте его, жалко песика! Я вам за него заплачу, отдайте мне его.
— Ладно, берите, — говорят.
Дал он им две копейки и полхлеба, взял песика и идет себе дальше.
Вот прошел он часть дороги, так, примерно, как до Конюшкова, видит — идет гурьба ребятишек. Подходит он к ним:
— Куда вы, ребята, идете? — спрашивает.
— Несем котика топить.
— Нет, лучше я его у вас куплю.
— Что ж, купите.
Дал он детям две копейки и полхлеба, отдали они ему котика. Пустил он котика, дал ему немного хлеба, накормил песика и котика, идет своим путем-дорогой.
Идет, идет и идет лесной дорогою, а там на поляне среди леса косари траву косят. Бросили они косить и гоняются с косами по траве. Подходит он к ним и спрашивает:
— За кем вы, люди добрые, так гоняетесь?
— Да вот тут, — говорят, — змея, хотим ее убить.
— Пустите ее, я вам за нее заплачу.
Отпустили они змею, дал он им буханку хлеба и две копейки. Собрался и пошел дальше. А та змея повстречалась с ним в лесу по дороге и говорит:
— Ступай туда-то и туда-то, и попросись там-то и там-то на ночлег, и у кого ты заночуешь, та будет моею сестрой. Она спросит тебя: «Что ты хочешь за то, что спас мою сестру от смерти?» Она будет тебе предлагать и деньги, еду, и питье, а ты проси, чтоб дала тебе только одно — тот перстень, что у ней на руке. И когда она тебе тот перстень даст, — а сначала-то она давать его тебе не захочет, а даст потом, — и вот когда даст она перстень, ты ударь им по столу или по лавке, или по чему другому: и что задумаешь, то и исполнится.
Вот сказала змея ему это, и пошел он дальше своим путем-дорогой, а змея своей.
Вот идет он лесами, лесами, лесами далеко-далеко, уже и день коротается, к ночи подвигается, глядь — стоит хатка в лесу. И видит он — кругом всюду лес, и подходит к хатке, просится на ночлег, а котик и песик за ним следом идут, поспешают. Подошел он к той хатке, просится переночевать. В хатке никого нету, одна только женщина, и говорит она ему:
— Вот и хорошо, что вы зашли, ну и ночуйте, мне веселей.
Сели они. Начала она парубка угощать и давай его спрашивать:
— Что вы хотите за то, что сестру мою от смерти спасли? Говорит:
— Денег я от вас не желаю, я — кавалер, мне денег не надобно, еды мне тоже не надо, у меня свой хлеб имеется, ничего, — говорит, — не хочу. А вот есть у вас на руке перстень, так дайте мне этот перстень. Я человек холостой, он мне пригодится.
Видит, что он отказывается, ничего не желает, взяла и отдала она ему свой перстень. Переночевал он, собрался и пошел своим путем-дорогою.
Идет, идет и идет и приходит прямо к своему дому. Стоит по-прежнему такая же старая хата и такой же плетень, что вот-вот развалится, и сидит старик-отец возле хаты и спрашивает:
— Где же ты, сыне, так долго ходил, где бывал? Я сов-сом расхворался, даже на кусок хлеба заработать не в силах,
А он говорит:
— Да что, тато, о том спрашивать!..
А сам думает про себя: «Постой, дай-ка я попробую, что оно у меня за перстень?»
Подошел он к столу, снял с пальца перстень, стукнул об стол: вдруг сделались такие хоромы, такие стены!, а сам он в новой одеже. Вот и думает он: «Уж теперь у меня такие хоромы и одет я с отцом, как полагается». Вышел на подворье, посмотрел на все, весело ему стало, и подумал он про себя: «Вот имеется у меня теперь и то и это, хорошо бы, — думает, — если были бы у меня еще кучер, и карета, и кони». Пришел, стукнул перстнем, и стал он уже не такой, как был прежде, а совсем другой; стукнул: глядь — и кучер по двору ходит, стоят карета и кони. И говорит он теперь своему отцу:
— Тато, садитесь в карету да поезжайте к королю, пускай выдает за меня свою дочку замуж!
А старик говорит:
— Сыне, да как же мне ехать-то! Ведь был он только что таким бедняком, а теперь прямо чудо какое-то совершилось, неведомо откуда все и взялось. Но теперь уже старик, крути — не верти, хоть и отпирается, а приходится ему ехать сына сватать.
Приезжает к королю, а кругом везде войско, стража поставлена. Видит стража, что приехал какой-то, и кони у него холеные, красивые, и сам богато одетый, пропустили его.
Пришел он к королю во дворец, а там, как у панов, сразу же принимают, чаем угощают, закуской какой-то потчуют, о том да о сем разговоры пошли. А он и говорит:
— Приехал я с тем, чтобы отдали вы вашу дочку за моего сына замуж.
А от того места, где жил король, большое озеро до села тянулось, вроде моря. И подумал король: «Какой там у него сын, я еще толком не знаю, — надо бы ему такую загадать задачу, чтобы не смог он взять моей дочки замуж».
Вот и говорит старику:
— Что ж, дочку я замуж отдам, коль построит он мне такой мост через Дунай, чтобы шел прямо от моего дворца к его дворцу, да чтоб по обеим сторонам моста каменного росли всякие деревья плодовые и чтоб на тех деревьях были сливы, груши и яблоки, да чтоб всюду на ветках золотые птицы скакали и пели, и чтоб мост был золотыми гвоздями сколочен…
Ну, старик на том и простился. Едет домой и говорит, домой вернувшись:
— И куда уж тебе, сыне, тягаться, и зачем тебе это? А тот спрашивает:
— Ну, а что ж он сказал вам?
— Сказал он, чтоб построил ты мост от его дворца и прямо до нашего и чтобы была по обеим сторонам мраморная мостовая, и чтоб по обеим сторонам всякие деревья росли плодовые, и чтоб на тех деревьях были бы яблочки, груши, сливы и померанцы, и чтоб был где-то там и телеграф, и чтоб на ветках птицы золотые скакали и пели. И когда будет все это сделано, и ты будешь ехать на свадьбу (чтоб было все до венчания готово), и будешь ты уже выезжать, чтоб колокола у тебя сами звонили, а как будешь ехать, чтоб у короля колокола тоже звонили. А если не будет всего того, что я рассказываю, то на четырнадцатый день ты будешь казнен (дал ему четырнадцать дней сроку). Вот сын ему и говорит:
— Что ж, тато, вы о том не горюйте, все будет.
Вышел он на другой день утром на двор, наметил линию, а прежде поразмыслил о том, какой должен быть мост построен. Пришел домой, ударил об стол перстнем, и приказывает:
— Чтоб был построен мне мост, да чтоб дорога по обеим сторонам была мраморная!
Выходит во двор: вот уже и мост такой, как король загадал, и дорога, хоть яйцо покати — гладкая.
На другой день велел, чтоб по обеим сторонам деревья росли разные. На третий день загадал, чтобы на деревьях выросли сливы, яблоки и груши разного сорта. На четвертый день вышел и загадал, чтоб был и телеграф — пришел, ударил об стол перстнем. На пятый день задумал, чтоб на деревьях золотые птицы скакали и пели, пришел, ударил перстнем. На шестой день задумал, чтоб было у него разное войско: и пушкари, и пехота, и артиллерия, и разные мастерские. А на седьмой день к свадьбе готовится.
И стоит войско, такое ж, как он и задумал. Вот на седьмой день забирает он все это, и едут они свадьбу справлять. Приезжают туда нарядно одетые, и сам парень собою красавец.
Вот как приехал он к королю во двор, тот вышел к нему навстречу да так за голову и схватился, что за чудо такое. Дал он четырнадцать дней сроку, а тот все это выполнил за семь…
Тотчас придворные его во дворец повели, музыка играет, свадьба начинается. Поехали венчаться, обвенчались, ну и домой воротились. Опять веселятся, пируют. И дал ему король за дочкой то приданое, что и обещал: несколько пар лошадей, несколько пар коров, несколько пар волов; собрались они и домой к себе поехали, все с собой забрали. Вот как приехали они, вышла она на двор, похаживает по двору, приглядывается, все ли так же красиво, как у ее отца, видит, что добро куда покрасивей.
Вот спустя два дня легли они спать (два дня уже пробыли, попировали). И начала она его просить, говорит:
— Что у тебя за штука такая, что ты смог все это сделать так быстро, в один миг? (Хочет у него выведать.)
А он говорит:
— Знаешь, жена моя милая, есть у меня такой талисман, что если я что задумаю и об стол им ударю, то все вмиг и явится.
Вот прожила она с ним еще день-другой, пока не высмотрела, где он его прячет, и когда улеглись они спать, ночью поднялась она, взяла и украла у него талисман и к отцу убежала. И только забрала она талисман и к отцу убежала, стал он таким же бедняком, каким был прежде, та же самая хатка, что была, и двор.
А песик и котик с ним остались.
Вот он и говорит:
— Горе мне теперь, а как хорошо было, а теперь беда. А все оттого, что жену я послушался.
А король прислал полицейских, взяли его, арестовали и в каменный мешок замуровали, так что ему только повернуться можно, а шагу ступить нельзя. «Что мне теперь делать?» — думает.
А котик и песик ему и говорят:
— Ну, мы тебя из неволи выручим! Ты нас спас, и мы тебя спасем.
Пошли песик и котик туда, через Дунай вдвоем переплыли, уже ведь того моста не стало; пошли они к королю, ходят и так и этак, а войти никак не могут. И хотели бы талисман достать, да на ночь она его убирала, под язык прятала.
Сидит целый день он там замурованный, нету ничего, а уж есть-то ему как хочется! А они, песик и котик, кинулись под вечер, вот как у нас бы сказать к Подзамчью в Бродах, и схватил песик пару булок, а котик потихоньку к прилавку подкрался, схватил кусок солонины, принесли ему к склепу, чтоб его накормить.
А песик говорит:
— Полезай ты к нему! А котик говорит:
— Нет, лучше полезай ты! А песик говорит:
— Нет, уж ты полезай, у тебя когти поострей, по стенке тебе взобраться легче.
Взобрался кот, подал ему туда еду — вот он маленько и подкрепился. Так кормили они его три дня и туда к нему лазили. Потом разведали они, где королевна талисман прячет, а достать его все-таки никак не могут. И говорит тогда песик коту:
— Знаешь что? Поймай-ка ты мышь, придуши ее и вели ей достать талисман.
Засел кот у норы, куда мыши лазили, как раз одна из мышей к норе пробиралась, прыгнул он, поймал ее и говорит:
— Я тебя задушу и съем и вас всех передушу и поем, если ты не достанешь мне такого-то и такого-то талисмана.
А мышь ему говорит: — Как же мне его добыть, если она его во рту за губой прячет, как же мне его достать? Кот говорит:
— А ты, только она уснет, взберись к ней на губу, да и укуси, вот она и выплюнет тогда талисман.
Ну, мышь пошла да так и сделала. И выплюнула королева изо рта талисман. А мышь хвать его и во двор. Взял у нее котик талисман и говорит:
— Я его понесу! А песик говорит:
— Нет, я!
— Нет! Ты потеряешь, дай лучше я возьму. Тогда песик говорит котику:
— Если так, то дай сяду я к тебе на спину, а не то я утону. Ты лучше плавать умеешь, вот ты меня и перевезешь.
Подошли они к берегу моря и поплыли по морю, а песик у котика и спрашивает:
— Что, не потерял?
Котик не откликается. Плывут они, плывут, плывут, а песик опять спрашивает:
— Не потерял?
Тот не откликается. Вот уж и до берега недалече, и захотелось котику ответить: «Не потерял!» И вымолвил: «Ня-у!!» А перстень — бульк в воду и утонул в море. Горько плачут они, мяукают, воют и что только не делают.
И только перстень упал в воду, а рыба вмиг его и схватила. Вот бегают они и туда, и сюда, ищут: а рыба выплыла и перевернулась животом вверх, тут кот бросился мигом в воду, цап ту рыбу и вытащил ее на берег. Взяли они рыбу, разодрали надвое, смотрят, а в ней талисман. Ну, песик тогда и говорит:
— Нет уж теперь я его возьму, я понесу! Принесли они талисман и уж так рады-радешеньки!
— Ну вот, я талисман донес, — говорит пес, — а теперь даю я его тебе, котик.
И как только котик дотащил талисман наверх, стукнул парубок им об стенку, глядь — стена вмиг и рассыпалась.
Вот стоит он на земле, свободный уже, сам себе хозяин. Возвращается домой, берет с собою песика и котика, входит в хату и говорит:
— Чтоб было мне все по-прежнему!
И только стукнул талисманом об стол, сделалось все, как было.
Сел он в карету, едет опять за женой. И опять то же самое: и колокола звонят, и войско с ним вместе, все, как прежде было. Вот с тем он и поехал. Приехал за ней и говорит:
— Видишь, ты меня победила, а я все назад вернул. Взял он жену, привез ее снова домой и говорит:
— Ну, уж теперь, доколе будем жить вместе, никогда ты меня не обманешь!
